— Ну и ничего, бандитам тоже риелтор нужен, не всю же жизнь по ховирам ныкаться?

— Добро. Мы скоро на обучение по управлению медным бизнесом едем, так что меня не будет какое-то время, — вдруг замялся Аркадий, — если ты не против, я хотел с собой Мин взять?

— Тебе виднее, китайцы будут в восторге, что она интегрирована в завод, она их канал влияния. Только ты не говори новым коллегам, что она китаянка.

— Я так и понял, что англичане что-то с китайцами не поделили. Мы уже договорились врать, что она татарочка.

— Вообще-то татары европеоиды, если на то пошло. Хотя какая разница, главное, чтобы англичане поверили.

— Конкретно тамошний директор вроде бы был татарин, — уже в некотором сомнении произнёс Кастет. — Ладно, поменяем на калмыков. Страна большая, выбор есть.

— Тогда хакас, они малочисленные и их язык никто не знает.

— Определимся. Но вот что плохо… Она опять про своего жениха заговорила, — поделился наболевшим Кастет.

— А ты? На свидание её водил?

— Вожу, цветы дарю, двери открываю, несколько раз целовались, обнимались. Я, Аркадий, не первый раз женат буду. Только баб всё одно не пойму, к чему этот разговор про её жениха? Она же его ни разу не видела? Любит его? А я ей тогда кто, просто друг? Я не нанимался быть просто другом.

— Думаю, что повышение рейтинга изменит баланс сил в её семье, позволит ей говорить родителям, что она вправе сама решать, с кем ей дальше жить. Но ты можешь поучаствовать в этом процессе.

— А при чём тут её родители?

— Ты с ними знаком? — задал встречный вопрос я.

— Пока нет, случая не было.

— Знакомься и рассказывай о себе. Позиционируй себя, как очень перспективный в плане бизнеса будущий муж и вообще, хороший человек без расовых предрассудков.

— Руки и сердца у них просить? Типа благословения?

— Это если ты до такого созрел. Я тебе вообще в целом к тому, что у китайцев очень многое зависит от родителей. Мин, конечно, девка прогрессивная, но если её родственники будут против, то ей будет психологически трудно идти против воли семьи и общины.

— Бляха. Китайцы — народ сложный.

— А что ты хотел, пять тысяч лет цивилизации! Не обижайся, но варвары это мы, они порох изобрели, пока мы дубинами воевали.

— Зато мы, Аркадий, изобрели автомат на бездымном порохе. Тоже чего-то стоим. Самолёт у нас есть, опять-таки.

— Это да. Ладно, поеду на рынок, пообщаюсь там с нужными людьми, раз ты говоришь, что проблема по авиации острая.

Мне пришлось свернуть все планы ради погашения беспокойства Кастета и направиться к тому, кого я знал.

…

— Николай Викторович!

— Иван Иванов, — привычно учтиво, но непреклонно поправил меня руководитель учётного ведомства Чёрного рынка.

Я в очередной раз с завистью посмотрел на его безупречно чистый стол.

— Знаете, есть такой анекдот… с ключевой фразой «концепция поменялась».

— Опустим пока анекдот. Что-то случилось? — дружелюбно улыбнулся хозяин кабинета.

— Помните, я ходил, как дурак с поисками самолёта?

— Помню, совещание по тому, чтобы спросить у одного из ключевых членов сообщества для Вас эту машину ещё не состоялось.

— Но уже назначено?

— Собираемся не прямо ради Вас, но этот вопрос уже включён в очередную повестку.

— Вот именно этот вопрос как раз надо изменить в формулировках.

— То есть, поясните?

— Да. Раньше я искал самолёт и просил к нему доступ, так?

— Искали.

— А теперь не ищу.

— Нашли?

— Вроде того.

— Чей самолёт? Кого-то из высшего руководства?

— Пока ещё ничей… ну то есть, его я добыл и он, если всё получится и этот агрегат полетит, то, получается, что мой.

— Купили? Выкрали? Взяли в аренду?

— Вроде того. Но тут мне некоторые товарищи говорят, что сообщество не особо приветствует самолёт в частных руках.

— Ну, общий контекст я Вам уже рассказывал, о причинах и ретровзглядах большинства официальных и неофициальных лидеров.

— Я прошу, чтобы сообщество со своей стороны разрешило мне пользование самолетом, эксплуатацию. В некотором роде лицензию.

— Наше сообщество может отвечать только за себя, никакого документа мы, традиционно, не выдаём.

— С государством я сам решу. Или проигнорирую. Законодательство про авиацию и перелёты на республиканском уровне — большое белое пятно, про него вообще ничего не сказано и не написано. А раз не запрещено…

— То, как Вам кажется, разрешено?

— В моём случае «попробуй останови». Вернёмся к вопросу лицензии. Есть какая-то госпошлина?

— Нет. У нас нет тарифа на такой случай. Мы в любом случае рады, что Вы обращаете внимание на точку зрения нашего сообщества, но платы мы не возьмём.

— Тогда я сообщу Вам цели и пилотов.

— И кто будут пилоты?

— Первый пилот — это младший из той семейки, которую Вы мне рекомендовали для принудительного изъятия некоторого имущества со склада.

— Правда? Он умеет пилотировать? У нас не было такой информации, наш недочёт.

— Никакого недочёта, я отправляю его в Челябинск на короткое обучение в местном аэроклубе.

— Любительский уровень?

— Так и мы — не военная или профессиональная авиация.

— Информация принята. Ещё пилоты?

— Я. Другой пилот, будущий, это я.

— Гм. Благородные пилоты — распространённое явление. Принято. Цели деятельности? Грузоперевозка? Контрабанда? Простите, если это слово Вас коробит.

— Как ни странно, нет. Личные перелёты к клиентам. Вот к примеру, меня заказчик один — каган в Степи.

— А если просто на коне?

— Долго и опасно. Потребуется силовое сопровождение. Проще долететь за несколько часов.

— Несколько часов — это же до тысячи километров?

— Самолёт у меня маленький.

— Кстати, да, что по характеристикам? — в этот раз он достал небольшой аккуратный блокнот с тонкой металлической ручкой.

— Одномоторный, длина, наверное, метров до семи, взлётная масса… Пёс его знает. Померяем, скажу.

— Помечу пока так, как невыясненное Взлётная, подъёмная, то есть, сколько берёт на крыло, страна происхождения, расход и вид топлива, потолок высоты, — высокоэрудированный Иван Иванов продемонстрировал недюжинные познания. — Вооружение?

— Нет. Разве пистолет пилота.

— Это не считается. Значит, полностью гражданский и военных не заинтересует. Авиаразведка будет осуществляться?

— Не планировал, но давайте запишем, что «да».

— А