Рейнхард сжимал меня изо всех сил, напрягши всю свою ментальную магию, чтобы сдерживать ножи и не дать им ранить меня.

– Кто?! Еще раз, спрашиваю я вас?! – Рейнхард в таком гневе, что слова срывающиеся в крик, вибрируют в его груди, клокочут ненавистью и злостью.

Щелчком пальцев он заставил ножи опасть наземь и упокоиться зомби птичку, а потом брезгливо оттолкнул тушку ногой.

За Рейнхардом вбежали остальные женихи со стражей наперевес.

– Ты! – испепелил он взглядом Уолша, – лично разыщи мне виновных в покушении на жизнь моей невесты! Чтобы к утру виновный престал передо мной для моего приговора!

– Да, Ваше Темнейшество, – не посмел спорить с разъяренным как сотня тигров Рейнхардом Уолш, окидывая внимательным взглядом ножи и замеревший князев обед, птичку то бишь. – Я чувствую остатки магического заклинания на смерть. Как правило, такие наговоры оставляют много следов и поэтому непопулярны у профессиональных убийц. По ним я легко вычислю преступника.

– Вот и отлично! – Рейнхард все еще сжимал меня, даже не думая выпускать из рук. – С журналистов клятва о неразглашении. Нарушение будет караться мгновенной смертью. Изымите все материалы из этого конкурса!

– Рейн… – тихо позвала я его, – у меня кровь!

Мои слова заставили князя встрепенуться, тот несколько мгновений обалдело смотрел на разодранное запястье, а затем стремительно зашагал к выходу со мной на руках.

– Твари! Ублюдки! Бастарды! – всё еще рычал он утробно, неся меня как пушинку. – Не оставлю тебя больше одну!

Он принес меня в спальню и уверенным шагом направился в ванную за аптечкой. Князь промыл мне рану, после чего стало понятно, что порезы от куриных когтей не глубокие, но их очень много, поэтому было столько крови. Обработав все как полагается, Рейнхард забинтовал запястье широким бинтом, крепко связав концы. Всё это он делал в полной тишине со зверским выражением на лице.

– Ай! – всхлипнула я все же в конце, он мог бы действовать и понежнее.

– Слушай, что за бедовая ты такая?! – вместо успокаивающих слов вызверился князь, – почему тебя нельзя оставить ни на секунду?!

– Что?! – воскликнула я удивленно, – Рейнхард, ты сейчас меня обвиняешь во всем, что произошло?! А ты часом не обалдел ли?

– Прикуси свой язык! – рыкнуло на меня Темнейшество, – С Князем все же разговариваешь, не с конюхом на сеновале!

– Знаешь, что?! – с силой оттолкнула я грубияна от себя, – Это только по твоей вине меня пытаются убить каждый день по нескольку раз! Я просила тебя отпустить меня, а ты мне что сказал? Что будешь добиваться! Но пока добить меня пытаются лишь твои остальные невесты!

Я вскочила с софы, на которой мы сидели и обиженно отошла к окну. Блин, почему я плачу? Потому что мне обидно, когда он вдруг ни с того ни с сего начинает вести себя как чудак с большой буквой «эм».

– Ну… погорячился я, извини, – Князь оказался у меня за спиной, – пойми, у меня тоже нервы на пределе! Дворец атакуют ежедневно, и мне неприятно чувствовать себя слабым. Я не привык быть беззащитным, Мелисса!

А ведь он прав, – его гнев не более чем вышедшие наружу скопившиеся эмоции за взрывы, смерть одной из невест и сытость этим отбором по горло.

– Ты… тоже меня извини, – примиряюще пробормотала я обернувшись, и тут же попала в плен горячих мужских рук.

Рейнхард вжал меня в себя страстно и властно, обжог губы поцелуем, да таким, что колени предательски затряслись и подогнулись.

– Мелисса! – жарко шептал он, не прерывая сумасшедших ласк, – Я не могу отпустить тебя! Не могу остановиться… Не хочу останавливаться!

Его пальцы отыскивают шнурок моего платья и дергают вниз. Мгновение и я оказываюсь перед ним в одном лишь белье.

Шелест платья у моих ног словно отрезвляет его, но это ненадолго. Он жадно окидывает взглядом мои изгибы. Осторожно поднимает мой подбородок, ласкает губы, неотрывно глядя в глаза.

– Ты понимаешь, что я не смогу уйти! – он ясно сообщает мне о своих намерениях, а я…

– Не уходи! – отвечаю ему, словно в омут с головой ныряю.

Если и становиться женщиной, то только с самым лучшим из мужчин. А князь именно такой. Единственный, заботливый, нежный и страстный! Всё равно сегодня моя последняя ночь в этом мире и я хочу провести ее с ним!

* * *

Джулия.

– Мам! Сейчас самый подходящий момент избавиться от этой продажной шлюхи раз и навсегда!

– Я получила твою видеозапись и вот что могу сказать, дочь. Князь – мужчина, пусть развлекается с рабыней до поры до времени, но женится он все равно на тебе!

– Да, и будет бежать от меня каждую ночь к ней! Я так не хочу, мама! Рейнхард должен всецело принадлежать мне одной! Неужели тебе жаль какой-то захолустный захудалый городишко для счастья твоей единственной дочери?!

– Нет, не жаль! Думаю, стоит ли игра свеч? У тебя же был другой план, связанный с его отравлением?

– Конечно, стоит! Мой план был хорош до того как он переспал с этой выскочкой! Подумать только! А она не пикнула даже, радостно ноги свои… тьфу! Теперь передумает восвояси убираться! Поэтому устроим в Конекте забастовки. Отправим Князя разбираться с волнениями в провинции лично, а я уж тут знаю, как прищучить эту стерву, оставшуюся без поддержки моего будущего мужа!

* * *

Утром всё мое тело ломит сладкой истомой. Вопреки россказням «бывалых» подруг мне не было больно с князем, лишь чуточку дискомфортно и то в первые несколько мгновений, а потом… м-м-м…

Потягиваюсь кошечкой, медленно покидаю кровать. На простынь лучше не смотреть, с другой стороны это лучшее доказательство того, что Рейнхард мой первый и единственный мужчина. Его, кстати, нигде не видно.

Взгляд мой упал на настенные часы – почти десять утра и неудивительно, что Князь уже скорее всего приступил к работе. Постучавшая в комнату горничная принесла мне букет цветов. На этот раз это были роскошные пышные георгины, а записка, торчавшая в центре букета, гласила: «Пришлось срочно уехать из столицы. Не скучай, скоро вернусь. Твой Р.» В бархатной коробке на этот раз отыскались ожерелье в виде розы, крупная диадема, браслет и… кольцо. Все драгоценности были инкрустированы крупными розовыми бриллиантами, а остальная золотая поверхность усыпана белыми и желтыми бриллиантами поменьше. Комплект был явно не для повседневной носки, но таких, скромных, Рейнхард надарил мне уже достаточно, поэтому с удовольствием надену роскошный вечерний гарнитур на ближайший балл!

Блин, и о чем я только думаю?! Ну какой балл? Мне убираться отсюда надо, пока жива, а не о танцульках думать. Я посмотрела на то, как горничная бесстрастно стягивает простынь с постели попросила ее набрать мне ванну до завтрака. Последствия ночи, хотя и были минимальными, но все же сказывались на моем самочувствии. Я была… какой-то уставшей, вялой, а к завтраку нужно выйти победительницей, как бы вчера меня не пытались убить дохлой курицей и ожившими ножами!