Она отступила в сторону и распахнула дверь на всю ширину.

— Входите!

Я вошел, вытер туфли о коврик. Актриса пошла вперед, показывая, куда мне идти. Так, как будто я здесь впервые. Впрочем, в прошлый раз в табачном дыму я не все рассмотрел. Сегодня в этом богемном борделе было тихо и чисто. Неголая проводила меня в гостиную, усадила в кресло, предложила выпить. Отказываться я не стал. Мне нужно было наладить контакт. Хозяйка наполнила высокие хрустальные стаканы рислингом. Я взял свой, пригубил. Таисия — тоже. Вид у нее был печальный, но глаза пристально ощупывали меня.

— Так о чем вы хотели поговорить со мною?

— Я хочу предложить вам роль.

— Вы? — удивилась она. — А у вас есть свой театр?

— Пока — нет, но возможно будет.

— Еще во время нашей предыдущей встречи я поняла, что вы человек необычный, но мне и в голову не могло прийти…

— Что я могу сунутся к вам с таким предложением…

— Да.

— И тем не менее.

— Театра у вас пока нет, но может есть — пьеса?

— Пьесы тоже нет. Есть идея, которая потребует от вас и тех, кого вы пригласите играть в этой не существующей пьесе, таланта импровизации, потому что слова и мизансцены вам придется придумывать самостоятельно и так сказать — по ходу представления.

— И большую труппу вы планируете задействовать?

— Не очень — человек пять— шесть. С вами — семь… Ну или немного больше.

— Неплохо! — усмехнулась местная дива. — Массовка, я так полагаю, не понадобится… Я еще не знаю, что вы задумали, но ваша идея мне уже начинает нравится… У вас есть подмостки, где вы собираетесь поставить свою пьесу? Дом Культуры?

— Загородный пансионат.

— Ага, а зрителями, значит, будут отдыхающие?

— Зрителей не будет. За исключением одного, который не должен подозревать, что он зритель и что перед ним разыгрывается спектакль.

— Театр одного зрителя… Это что-то новое… Ну-ну, говорите дальше!

— Это должна быть вечеринка. Почти точно такая же, какая была у вас в прошлую пятницу. Что именно будет происходить на этой вечеринке — решайте самостоятельно. У меня только одна просьба. Вы и ваши коллеги должны будете изображать иностранцев… Ну допустим, наш Литейский драмтеатр решили посетить коллеги из-за рубежа. Их поселили в пансионате, а они устроили привычную для них пьянку и разврат… Ну или видимость пьянки и разврата…

— Это мы можем, — усмехнулась Неголая. — И видимость — тоже.

— Персонажа пусть каждый придумает себе сам, а вот вас я попрошу сыграть совершенно конкретную женщину.

— Звучит заманчиво… А что за женщина?

— Возможно вы знаете ее, а если нет, постараюсь обрисовать ее характер.

— Назовите же!

— Кривошеина, Эсмеральда Робертовна.

— Эсмирка⁈ — фыркнула актриса. — Королева постельных клопов, сводня, жадная и глупая баба…

— Да! Вы очень точно обрисовали характер Кривошеиной. Вот и ее надо сыграть.

— Когда премьера?

— Послезавтра.

— М-да… — покачала Таисия головой и наспех собранный на голове пучок длинных, темных волос рассыпался по плечам. — Это даже не пятилетка в три года… Здесь придется импровизировать с колес… Надеюсь, хоть еда и алкоголь будут настоящими, а не муляжами из папье-маше?..

— Все будет настоящим, — пообещал я. — И всего вдоволь. Оплата по пятьсот рублей каждому, а вам, как исполнительнице главной роли — тысячу.

— Столько за вечер вряд ли получает даже Алферова… — задумчиво проговорила хозяйка квартиры.

— У вас есть шанс — затмить ее.

— Ладно… Фото Эсмирки у меня есть, грим и прическу в театре мне сделают, а ростом и сложением мы примерно похожи.

— Я и не сомневался.

— Пьесы нет, но что хоть играть-то? — спросила Таисия. — Остальные будут заниматься пьянством и развратом, но я ведь не просто так должна сыграть «королеву постельных клопов»?

Я изложил ей творческую задачу, как ее понимал.

— А ты, котик, там будешь? — вдруг промурлыкала актриса, раздвигая полы халата.

— Буду, — сказал я, вставая. — Значит мы договорились?

— Договорились, но доставка к месту представления и обратно — за ваш счет.

— В четверг, в восемнадцать ноль ноль, ваши коллеги должны быть у вас дома. И держите языки за зубами, в противном случае — игра не будет оплачена.

— Сделаем, босс! — снова пряча изумительно соблазнительные ножки, пробурчала актриса.

Кивнув ей, я поспешил на выход. Теперь надо было согласовать свою задумку с начальством и переговорить еще кое с кем. Вернувшись к себе, я взялся за трубку телефона. Вести по нему такие разговоры я теперь не боялся. Покровитель вряд ли солгал, утверждая, что СЛУШАЮТ его люди. Вот только кому сначала позвонить? Графу или полковнику? Успех операции зависел от них обоих. Михайлов, если что, прикроет от милиции, а Третьяковский — от самого полковника. И я набрал номер квартиры начальника городского УКГБ.

Трубку взял он сам.

— Говорит физрук, — на всякий случай не стал я называть свою фамилию.

— Слушаю! — отозвался Евксентий Григорьевич.

— У меня есть идея по обсуждаемой нами теме.

— Вас понял! — отозвался собеседник. — Через полчаса у елки.

Ага, полковник шифруется. Ну так это понятно. А вот, что значит — у елки?.. А-а, мы же с ним перед Новым годом ездили за елкой. Вот только вспомнить бы на каком километре мы тогда тормознули, чтобы деревце срубить?.. Ладно, главное, что я помню направление. Я оделся и вышел во двор. Выгнал за ворота «Волгу». Неторопливо покатил по городу. Спешить было некуда. Через пятнадцать минут я был уже на нужном мне шоссе. Двинулся по нему, тоже не шибко разгоняясь. И вдруг увидел в зеркале заднего вида, как нагоняющая машина помигала мне фарами. Я свернул к обочине.

Из подъехавшей копии моей машины вышел Михайлов и направился ко мне. Открыв дверцу с пассажирской стороны, уселся рядом со мною. Спросил сходу:

— Ну и что ты придумал?

— Я обещал интересующему вас человеку показать предмет, который может его заинтересовать при любом варианте.

— Что за предмет?

— Пустяки, безделушка, сработанная моим учеником, но по-своему привлекательная.

— Что-то ты темнишь.

— Я его вам тоже покажу, но, если разрешите, после.

— Хорошо, — пробурчал полковник. — Что