Шрифт:
Закладка:
— Ты меня знаешь, — повторил Рудик, подчищая с тарелки соус, — и знаешь, как я отношусь к всевозможному экстриму…
— Сугубо отрицательно! — проговорил Маркиз.
— Само собой! — согласился Рудик. — Но тут угораздило меня запасть на одну девицу, которая без экстрима не представляет себе простого человеческого счастья. По утрам из дома не выходит, а выпрыгивает с парашютом, до работы добирается на дельтаплане или сплавляется на плоту через пороги…
— Сочувствую! — вздохнул Маркиз, с искренним сожалением взглянув на приятеля. — Только где она в нашем равнинном городе нашла речные пороги?
— Я, конечно, слегка преувеличил, — хохотнул Рудик. — В городе она ограничивается мотоциклом, точнее — байком, как она называет своего железного друга, но вот в отпуске позволяет себе разные крайности. То летит на Амазонку, в девственную сельву, и проводит свой законный месяц среди первобытных племен, многие из которых не прочь закусить белым человеком, то отправляется в сибирскую глушь… а там, доложу тебе, местные жители почище, чем индейцы Амазонии! А в этом году она решила оттянуться по полной программе и потащила меня в джунгли Камбоджи… какой-то экстремальный маршрут по местам, где не ступала нога человека.
— И ты согласился? — с ужасом осведомился Маркиз.
— А что делать? — Рудик пожал плечами. — Любовь! Сам понимаешь, бывают такие моменты, когда совершенно теряешь голову и совершаешь необдуманные поступки!
Маркиз покачал головой: полный и медлительный Рудик не производил на него впечатления человека, способного потерять голову или совершить что-то необдуманное.
В это время официант принес паровую рыбу с травами, и Рудик на какое-то время замолчал.
Справившись в два счета с изысканным блюдом, он перевел дыхание и продолжил рассказ:
— Как выяснилось, в этих джунглях нога человека все же ступала, и даже не одна. Нас привезли в места, где во время войны японцы держали пленных солдат английской, американской и прочих союзнических армий. Военнопленные строили в ужасных условиях мост через реку, который должен был соединить два каких-то важных района. Конечно, большая часть при этом погибла от голода и тропических болезней. После войны про эту трагическую историю сняли фильм, и теперь зажравшиеся западные туристы платят большие деньги, чтобы провести две недели в таких же условиях, как те военнопленные.
Рудик театральным жестом поднял руку и воскликнул:
— Но я-то за что мучился?
— Ты же сам сказал — за любовь! — напомнил ему Маркиз.
— Действительно… в общем, представь: дикая жара, сырость, как в турецкой бане, комары размером с добермана и такие же злющие, отсутствие сотового роуминга, вместо жилья — шаткие бунгало, состоящие из одних щелей и дырок… так что, когда мы с подругой пытались уединиться, оказывалось, что через эти щели за нами с интересом наблюдает половина населения ближайшего туземного поселка… а самое печальное, что от усталости и отсутствия комфорта мне все реже хотелось с ней уединяться! Я уж не говорю о том, что кормили нас ужасно, и порции были очень скудные. Наверное, этим хотели приблизить наши условия к тем, в которых содержались военнопленные. Для полноты картины, так сказать.
Рудик огляделся в поисках официанта, и тот тут же возник, катя перед собой столик, где красовался ягненок на вертеле. С довольным урчанием вонзив зубы в мясо, Рудик на какое-то время прервал рассказ. Однако он довольно скоро разделался с ягненком и продолжил:
— Ты знаешь, что я физически не могу существовать без экономической информации. Курс валют, состояние рынков ценных бумаг, индекс Доу-Джонса — для меня это как воздух. Так что даже там я сохранил подписку на основную информацию…
— Это каким же образом? — заинтересовался Маркиз. — Ты же сам только что сказал, что там не было связи? И я, кстати, неоднократно имел возможность в этом убедиться…
— Извини, старик! — Рудик покровительственно улыбнулся. — Обычная сотовая связь там действительно отсутствовала, но важнейшую экономическую информацию мне сбрасывали по спутниковому каналу. Так что я держал руку на пульсе… кстати, я вижу, ты не ешь свой сыр, так, может, отдашь его мне?
— Пожалуйста, старик! У меня совсем нет аппетита! — И Леня пододвинул приятелю сырную тарелку.
— Так вот, однажды утром я узнал о необычном падении курса ценных бумаг на гонконгской бирже. Такое падение, на мой взгляд, должно было предвещать серьезную природную катастрофу в тех местах, где мы находились…
— Что? — Маркиз решил, что ослышался. — Как могут быть связаны такие вещи?
— Очень даже могут, старик! — Рудик покровительственно улыбнулся. — В мире все связано, а уж биржа — это вообще зеркало, которое отражает все на свете! Короче, я сказал своей приятельнице, что вскоре что-то должно произойти — землетрясение, или цунами, или на худой конец военный переворот… а она только подняла меня на смех!
— Я себе представляю! — ухмыльнулся Маркиз.
— Нет, ты себе этого не представляешь! — оборвал его Рудик. — Короче, слово за слово, мы окончательно рассорились, я с попутным слоном добрался до ближайшего города, оттуда — в Пномпень и наконец домой… и вот теперь я отъедаюсь и прихожу в себя! — он окинул опустевший стол голодным взглядом и закончил: — А самое интересное — сегодня по дороге я купил газету, и что я там читаю?
— Что? — Маркиз почувствовал, что требуется его реплика.
— Вот что! — Рудик победоносно протянул ему сложенную газету, отчеркнув ногтем небольшую заметку.
«Вчера в Юго-Восточном районе Камбоджи, в округе Камнанг, произошло землетрясение силой девять баллов по шкале Рихтера. Это тем более удивительно, что этот район традиционно не считается сейсмоопасным…»
— Вот так! — гордо произнес Рудик. — А ты говоришь — биржа! Да я по колебанию биржевых индексов могу погоду предсказывать точнее любой метеостанции!
— А как же там твоя приятельница? — озабоченно спросил Маркиз. — Ведь она, должно быть, оказалась в самом эпицентре землетрясения? Неужели ты о ней не беспокоишься?
— Ты не представляешь, старик, что это за особа! Ее самая заветная мечта — прыгнуть с парашютом в жерло извергающегося вулкана. От землетрясения она словит самый настоящий кайф! А если бы туда докатилось цунами — ее вообще было бы за уши не оторвать! Жаль, что те места далеко от берега океана!
— Да, могу тебе только посочувствовать! — вздохнул Леня. — Такая дама кого хочешь доведет до судорог!
— Все, я уже вылечился! — отмахнулся Рудик. — Все в
