А через месяц Эния, сестра Сироны, незадолго до этого перебравшаяся с мужем в Абердин, пропала. Ее долго искали, но так и не нашли. Сирона прекратила поиски через три месяца с первыми заморозками. В тот же вечер она собралась и пошла дальше на юг, к пограничью Аэнгуса.

И все это время девушка не теряла присутствие духа. Она сама удивлялась этому, но никогда не срывалась, всегда улыбалась встречным, оставалась любознательной и разговорчивой. А по ночам прижимала коленки к груди и силилась выдавить из себя хоть одну слезинку, и все равно не могла.

Домну забирала у нее не только родных и близких, и даже тех, кто однажды мог стать таким. Королева фоморов уже тогда, на Оркадах, забрала у нее что-то очень важное. Что-то, что рождало в душе глупой девчонки не только страх, но и другие важные чувства. Теперь страха не было, и многих чувств тоже. Но не всех, это было бы слишком просто. Например, Домну будто в насмешку оставила ей любовь, но забрала сопереживание.

А потом, в Арброте девушка встретила Белена. Она ощущала в нем это – принадлежность к другому миру. Но было в нем что-то еще, рядом с ним Сирона будто избавлялась от своего проклятия. Она все так же могла уложить зайца со ста бренданов и, как оказалось, не только зайца. В ней по-прежнему не было страха и многие события, заставлявшие других женщин биться в истерике, не трогали ее. Но что-то в ней начинало пробуждаться. Будто говорливость, глуповатая, но искренняя улыбка и желание всюду совать свой нос переставали быть лишь маской. И однажды в ночь после битвы за Арброт она даже смогла проплакаться, по всем поводам сразу.

Поэтому она тоже решила стать притеном. Девушка знала, что имя «Белен» с притенского означает «сияющий» или, в зависимости от контекста, «свет». Не тот ли это свет, который она должна встретить, согласно пророчеству Аластрионы? Возможно, тем более, что охотница вновь держала свой путь к Оркадским островам, уже в третий раз. А еще Белен упомянул, что друиды Коннстантина говорили об армии фоморов.

Может, старая Аластриона вовсе не была безумна? Уже в который раз Сирона просто слушала свое сердце и шла навстречу судьбе.

Глава 13. Твое имя

Когда она закончила повествование рассказом о том, как пришла в Арброт и встретила там Белена, гулкая тишина повисла в пространстве меж двумя всадниками, нарушаемая лишь мерным перестуком копыт по утоптанной земле и редкими завываниями вновь похолодавшего ветра.

Парень подумал о том, сколько на самом деле скрывается за этой беззаботной улыбкой и говорливостью. Ведь она не такая, какой кажется. Совсем не такая. И с виду не подумаешь иначе, так умело она прячет свои чувства. То, что от них осталось.

Он не знал, что сказать ей. Слишком уж другую Сирону она ему описала. Та Сирона совсем не походила на охотницу, которую он знал. И пусть он знал ее совсем недолго, но за минувшие месяцы они вместе проливали кровь, вместе коротали вечера у костра. Вместе кутались в плащи под пронизывающим северным ветром, и вместе грелись кормой под проливным дождем. Эти несколько месяцев могли заменить десятилетия.

А главное – он не понимал, как она относится к нему. Он считал ее другом, верным и надежным. И тут же снова поймал себя на мысли о том, что она, быть может, видит в нем кого-то большего. Или хочет видеть. Но его сердце было занято, парень твердо знал это, хотя и не мог ответить – кем именно.

В итоге, он решил сказать то, что думал.

– Это трудно представить, – произнес он, тщательно подбирая слова. – Ты совсем другая.

– Стараюсь быть другой, – хмыкнула она. – Я же говорила, моя история – плохая.

– Но многим в этой истории было хорошо, – заметил Белен. – И твоя мечта, она ведь сбылась.

– Сбылась, – кивнула девушка. – И даже не скажешь, что сбылась не так, как я хотела. Потому что примерно так и хотела. Только…

– Без побочных эффектов? – спросил он, замечая, что они догоняют остальных. Он не ускорялся, Сирона тоже, значит – замедлились другие.

– Ага, – она улыбнулась. – Без побочных эффектов. И пока мы не присоединились к остальным, я хотела бы тебя попросить.

– Не говорить никому о твоей истории? – он попытался угадать ее просьбу, но тут же понял, что ошибся. Ну, разумеется, дело тут совсем в другом. – Ой, нет! Ты хочешь, чтобы я никому не называл твоего настоящего имени, так?

– Ага, – она внимательно посмотрела на него. – У меня с этим именем связаны не самые хорошие воспоминания.

– У кого там с каким именем что связано? – поинтересовался Беда, еще только приближавшийся к ним. Оказывается, у друида тонкий слух, подумал Белен, слишком уж тонкий, учитывая цокот конских копыт и завывания ветра.

– А я вот по этому поводу, по поводу имен, могу вам кое-что рассказать, – продолжил Досточтимый, как ни в чем не бывало. – Я слышал, что на востоке, за Штормовым Морем, и дальше на юге лежат земли, в которых люди носят множество имен. Одно имя для друзей, другое – для врагов, третье – для войны, четвертое – для мирного ремесла… Довольно интересно, не находите? И так же у других народов, что еще дальше на юго-западе.

– Брешут, – сухо заметил Ансгар. – Так далеко никто из притенов или скоттов не заходил. Англы, так те совсем ссыкуны, куда им соваться за Штормовое Море!

– Может, и брешут, – проговорил Огмиос, задумчиво пожевывая травинку. – Да только слышал я, что на юго-западе живут племена великих воинов. Точно как мы, только светлые, цветом волос и глаз. Один друид в Дункелде говорил, что мы с ними в родстве.

– Тоже, мол, на звездах родились? – рассмеялся Ансгар. – Брат, ты меня пугаешь! Отдай флягу с кормой, немедленно!

– Я не сказал, что согласен с этим, – огрызнулся экзактатор, и тут же оскалился в улыбке. – Ты, так точно не со звезд. Ты, как погляжу, из дерьма. Судя по величине – бычьего.

А потом они увидели впереди невысокие стены Стоунхейвена. Белен и его воины прибыли в город с первыми проблесками в