Шрифт:
Закладка:
Я умилилась словом «худше» и наговорила ей аудио-ответ:
– На самом деле все будет так, как должно быть. А «лучше» и «худше» – это мы с собой принесли в рюкзачках. Все события нейтральны, даже кризис. Это мы выбираем для них эпитеты.
Вот моя дочь занимается с сурдопедагогом артикуляционной гимнастикой. И педагог ее хвалит за успехи, говорит: «изумительно», «потрясающе», «невероятно». Эти слова нужно уметь проговаривать, они для артикуляции хороший тренажер, и они попали в лексикон моего ребенка и проросли в нем.
И вот ест дочка мой суп – будничный, грибной – и говорит:
– Потрясающе! Изумительно!
А суп обычный – я пробовала. Ничего особенного. Но настроение мое вверх скакнуло. Просто потому что «потрясающе».
Я понимаю, что с тем же успехом, это могли быть слова «терпимо» и «да норм», но я рада, что дочка с интонацией сурдопедагога говорит «изумительно» и «да ты у-у-умничка».
А еще на днях они на занятиях в саду лягушку делали. И дочка моя тоже сделала. Ну как смогла. Как мы с мужем говорим, «напикассила свою пикассу».
Она смотрит на свою лягушку и говорит: «Изумительно». И я смотрю на поделку и думаю: «А ведь и правда здорово».
Вот не было бы этих слов и эмоций, был бы пресный день. А слова сказаны – и они, как изюминки в булочке, делают день вкуснее.
– Ну, то есть вы подтверждаете, что «скоро станет лучше» – это просто слова. Есть они или нет – они бестелесны, невесомы. Если не сказать «бесполезны», – уточняет читательница.
– Нет. Не просто слова. Слова – это сила. А помноженные на веру, они обретают даже власть. Например, власть над моим настроением.
Настроение – это будничная одежда характера. И выбор настроения полностью наша ответственность, даже в кризис.
Так лучше я свой рюкзачок набью словами «изумительно» и «потрясающе» и раскрашу ими свои четверги и субботы. И ваши заодно.
Нет никакого тумблера счастья. Счастье – это процесс.
Я однажды ждала партнера для игры в бадминтон и чеканила воланчиком по ракетке. Сама себе поставила задачу – чтобы воланчик не упал на землю.
Тут нужна была и ловкость, и азарт, и гибкость. А еще ветер играл не за меня и все время пытался помешать.
Я весело носилась по лужайке и не пускала воланчик в траву.
Наверное, это хорошая метафора для счастья. Оно, как воланчик, требует энергии и сосредоточенности, обстоятельства все время будут играть против, дуть на вас ветрами кризисов и пытаться скинуть воланчик вниз.
А вы?
А вы либо обиженно кинете ракетку оземь, либо будете весело носиться по лужайке и азартно чеканить свое счастье.
И я выбираю второй вариант.
И мужа научу чеканить (я уже не про бадминтон).
Потому что, доложу я вам, это изуми-и-ительно!
Я проходила медицинское обследование, и мне нужно было экстренно сдать анализы.
Чтобы результат – уже сегодня, а завтра – к врачу.
Я пошла в клинику через дорогу.
Когда мы проживали страшный период операции дочери, экстренные анализы сдавали там чуть ли не каждый день. Я знала, что они точно делают срочно и работают с семи утра, и помчала туда, едва проснувшись, на голодный желудок.
Я подошла к стойке, назвала фамилию. Чтобы результаты прислали на почту, нужно было назвать фразу-пароль. А я не помню эту фразу…
Давно тут не была, уж три года прошло, как закончилось наше испытание страшной болезнью дочери.
Девушка-регистратор вдруг посмотрела на меня и говорит: «А вы справились?»
Я решила, что она меня узнала. Еще с тех времен, когда я свою дочку, всю в страшных высыпаниях после антибиотика, таскала сюда регулярно сдавать кровь и другие анализы. Ну а может, читает меня в сети.
– Да, – улыбнулась я ей. – Мы справились.
– Спрашиваю, потому что ваш пароль такой удивительный. Люди обычно девичьи фамилии называют, или телефон, или дату рождения… А у вас два слова: «МЫ СПРАВИМСЯ».
Я сразу вспомнила, как эти два слова у меня родились…
Я тогда, три года назад, была в отчаянии.
Силы закончились, страх побеждал, замазывал внутренности бетоном апатии.
Мы изнурительно ссорились с мужем. Мы оба были сильно ранены ситуацией, и каждый ждал от другого помощи. А как один раненый может эффективно вытащить с поля боя другого раненого? Никак.
Я то психовала, то лежала тряпочкой, то титанически решала вопросы.
Я была не в себе, но при этом всегда ощущала некую поддержку Вселенной. Будто ангел-хранитель все-таки был рядом и тянул меня, раненую, с поля боя, как мог.
Мне казалось, что Вселенная постоянно говорит со мной: обрывками фраз, песнями по радио, случайными рекламами…
Она обещала мне счастье. Уже скоро.
Но мне было мало. Мне хотелось больше и конкретнее.
Помню, как сидела в кофейне и плакала. Для меня слезы – терапия. После них легче.
Передо мной стоял стакан с кофе и моим именем, написанным черным маркером: «Оля».
Я достала ручку и дописала: «Держись!»
Я сама себе Вселенная и смогу убедить себя в том, что все будет хорошо.
Я открыла бумажник, чтобы заплатить за кофе. Там лежало наше семейное фото. Еще до случившейся трагедии с дочкой. Мы на нем такие счастливые и беспечные…
Я дописала прямо на нем: «Прорвемся!»
Я потом писала «Все будет отлично» на медицинских картах, на документах, собранных для оформления инвалидности, на уведомлениях в государственные инстанции, на счетах за коммунальные платежи.
«Скоро все наладится» – было написано на пачке геркулеса, из которого я утром варила кашу.
«Держись» – помадой на зеркале в прихожей.
«Мы сможем!» – стикер над домофоном.
Я сама себе везде оставляла послания. Я уговаривала себя не отчаиваться. И, натыкаясь на них весь день, вспоминала, что… мы сможем.
Я люблю сидеть в ванной. Это мой личный дзен. И вот однажды я сижу вся в пене, пытаюсь расслабиться после стрессового дня, оглядываюсь на запотевшее зеркало, а на нем почерком мужа написано: «Конечно, справимся!»
Я заплакала тогда…
И в тот день, когда я вспомнила свой пароль «МЫ СПРАВИМСЯ», у меня навернулись слезы. Ведь сбылось же…
Теперь это пароль ко всей моей жизни.
Макарыч работает участковым. Сельским участковым, если точнее. Если еще точнее – «сельским участковым уполномоченным полиции».
Службе в милиции Макарыч отдал двадцать три года жизни из своих пятидесяти четырех.
