его. Один раз. Два раза. Три раза. Милый и маленький. Она сунула его под платье, под грудь, затем собрала остальные его бумаги в аккуратную стопку и попыталась вести себя так, словно не совершала такой самоубийственной глупости.

Когда они выходили из кабинета, то увидели, что губернатор направляется к ним, крича на каких-то помощников. Она покраснела и остановилась как вкопанная. Клянусь богами, она не смогла бы чувствовать себя более виноватой, даже если бы попыталась.

— Тридцать человек! — закричал губернатор. — Они хотят, чтобы завтра повесили тридцать человек. У нас вообще есть столько в камерах?

— Мы их найдем, — сказал один из помощников. — Где-нибудь.

Проходя мимо, Эшлинг даже не взглянул на Яс. Ее даже не существовало.

— Ты закончила таращиться? — спросила Арга. Яс кивнула. — Тогда шевели своей тощей задницей. Нам еще нужно прибраться в комнатах.

15

Тиннстра

Айсаир

Остаток дня Тиннстра и Берис провели в доме на Баскет-стрит. Шесть дорожных писем были спрятаны за подкладкой ее пальто, и каждый из них носил по одному в кармане на случай, если их остановят.

Эти пропуска давали им свободу ходить куда угодно.

На одно безумное мгновение Тиннстра подумала о том, чтобы сбежать, бросив брата и всех остальных, найти место, где она могла бы спрятаться от мира, где не имело бы значения, кто кем правит. Но даже если бы она набралась смелости, куда бы она пошла? Эгрил завоевал все.

Они вышли из дома за час до комендантского часа. Документы давили на спину Тиннстры на каждом шагу, напоминая ей об опасности, в которой она находилась. Ее ноги подкашивались, она с трудом дышала. Что я делаю? Я сошла с ума. Это неправильно. Когда они свернули на Маркет-уэй, она взглянула на Бериса. Как он может выглядеть таким спокойным — словно ему на все наплевать, — когда я хочу только это блевать?

Мощеная улица была застроена рядными домами, построенными из дерева и кирпича, с красивыми стеклянными окнами. Лучшие дома в Айсаире. Старые деньги. Любой ущерб от вторжения давно был устранен. Кроваво-красный флаг Эгрила развевался по всей округе. Они становились все более обыденными. Это разбивало ей сердце, но обезопасило людей.

— Трудно представить, что всего шесть месяцев назад Айсаир был местом науки и культуры, предметом зависти всего мира. Каждое здание — произведение искусства, — сказал Берис. — Теперь посмотри, что они сделали.

— Я бы хотела, чтобы все вернулось на круги своя, — сказала Тиннстра.

— Только мы можем сделать так, чтобы это произошло, Тинн. Разве ты не видишь?

Тиннстра попыталась справиться со своим гневом, почерпнуть из него немного силы, но ее страх был сильнее, и он был с ней дольше. Я не хочу, чтобы что-то произошло. Я хочу остаться в живых.

— Нам нужно добраться до гостиницы под названием «Согнутый Сук», — продолжал Берис, — недалеко от квартала мясников. Тинн, послушай меня. Это важно. — Он говорил медленно и четко. — На кухне есть люк. Пройди пятнадцать шагов, и ты найдешь рычаг. Он открывает туннель. Следуй по туннелю до конца. Там будут остальные.

Тиннстра обхватила себя руками, пытаясь согреться. Ее взгляд метался повсюду. Она видела подозрение в каждом взгляде, опасность в каждой двери. Я должна быть дома. В безопасности. Я не бунтарь, не боец. Это безумие — думать иначе.

Берис схватил ее за локоть, развернул лицом к себе:

— Ты слушаешь? Тебе нужно знать, куда идти и что делать.

— Ты будешь со мной, верно? — ответила Тиннстра. — Я просто последую за тобой.

— Я буду, но... — Берис заколебался. — Если что-нибудь случится, ты должна будешь идти без меня. Ты должна знать, что делать.

Тиннстра кивнула, испуганная еще больше, чем когда-либо. Она не хотела думать о том, что могло случиться:

— Я поняла. «Согнутый Сук». Люк на кухне. Следовать по туннелю.

Ответы удовлетворили Бериса, и они продолжили свой путь.

— В туннеле будет охранник. Он скажет: «Мы мертвые», а ты ответишь: «Которые смотрят в лицо ночи». Не перепутай.

— Я знаю эту клятву.

— Это не игра, Тинн. — Они пересекли Хэррис-авеню и направились к главной площади столицы, рядом со зданиями судов. — Как только мы доберемся до конспиративной квартиры, мы отдадим проездные документы и уйдем. Возвращаемся тем же путем, которым пришли. Наверху в гостинице есть комната, где мы остановимся на ночь. Мы снова уйдем утром, как только закончится комендантский час.

— И ты никогда больше не будешь просить меня тебе помочь.

— Если это то, чего ты хочешь.

— Да, — ответил Тиннстра. Они свернули на площадь. — Я не хочу закончить жизнь на... — Она замолчала. У нее отвисла челюсть.

Трех тел, свисающих с виселиц в центре площади, было более чем достаточно, чтобы подтвердить ее точку зрения. Тела поворачивались на ветру, виселицы стонали при каждом раскачивании.

— Лучше, чем вчера, — сказал Берис. — Вчера они заставили шестерых джиан станцевать последнюю джигу.

— Я не могу этого сделать, — сказала Тиннстра. — Мы закончим так же, как они. Точно. — Она повернулась, чтобы направиться обратно домой, подальше от мертвых, но Берис схватил ее за локти и крепко сжал.

— Нет, не закончим. — В его голосе была такая убежденность, что она почти ему поверила.

— Да, мы закончим так же. Лучше подчиниться. Признать, что теперь нами правят эгрилы. Принять их, и мы выживем. Пойдем со мной. Мы можем построить удачную жизнь. Она будет не такой уж плохой.

— Посмотри на этих ублюдков, — сказал Берис, кивая в сторону отряда Черепов, охранявших эшафот. Они выглядели демонами из преисподней. — Они заставляют мертвых раскачиваться. Просто чтобы предупредить нас, чтобы мы вели себя прилично. — Черепа смеялись и шутили между собой, в то время как все торопливо проходили мимо, стремясь оказаться где угодно, только не здесь. Тиннстра их не винила. Ей тоже хотелось убежать.

— Пожалуйста, Берис, — взмолилась она. — Давай повернем назад. Кто-нибудь другой может рискнуть.

— Пути назад нет. Дело не в том, чтобы просто попытаться выжить. Души на конце этих веревок, вероятно, даже не были ханранами, но Эгрил все равно их убил. Прошло шесть месяцев с тех пор, как Кариин сдался, и за это время Эгрил убил тысячи из нас — и это только те, о ком мы