Как обычно говорят строгие и почему-то обязательно усатые, похожие на императоров учителя истории, первые цивилизации — и, конечно, города — появились на берегах рек. Потом эти же учителя зачитывают фрагменты исследований, подкрепляя свои слова скучными фактами — мол, огромная река разливалась, орошала поля, да и у воды вообще жить полегче…

Хрусталия, в таком случае, была каким-то неправильным городом — ни моря вам, ни речки, а железные дороги между всеми семью городами решили не прокладывать — уж слишком затратно получалось, — и построили их только в одном месте, соединив два города. А Хрусталия так и осталась: без речки, без моря, без железной дороги…

Зато река — не слишком бурная, но и не очень спокойная — бодро разлила свои хрустальные рукава недалеко от города. Ну, это если судить по картографическим меркам — с точки зрения пешехода было очень даже далеко.

Эта широкая река, которую кто-то когда-то додумался назвать Граненой, как ей и положено, впадала в море, сливаясь в единый водный массив. И этот весьма важный географический факт помогал кораблям из Златногорска, Сердца Мира и других городов хоть как-то добираться до Хрусталии, и наоборот.

Когда-то давно, Правительственный Триумвират[6] и мэры городов решили, что водное сообщение — самое быстрое, эффективное и дешевое, с учетом того, что два города из семи находились прямо у моря, а у остальных был доступ к рекам. Потом, спустя еще какое-то время, начались споры насчет железной дороги. Но основную ношу взяла на себя вода, на своих хрупких нежных спинах корабли несли реки, после чего сваливали эту непростую работу на море.

Собственно говоря, около реки Граненой был небольшой городок — точнее, и городком это назвать было нельзя. Порт да пара домиков — таких же узких. Технически, это скопление построек тоже было Хрусталией, только вот находилось от настоящего города в часах езды. Пользовались, по старинке, лошадьми (и это при наличии шестеренок, магических звонков и кораблей с гребными колесами). Когда-то предлагали заменить всех обычных ездовых животных на лошадей-големов — но эту идею так и не удалось реализовать, опять же, слишком затратно, да и сами создания вышли не особо удачными. Пару штук, конечно, сделали — теперь глиняные фигуры пылились где-то на складах. А лошадок из плоти и крови — хоть и источающих известный аромат, который ни с чем не спутать — решили оставить. Тем более, пользовались ими тоже редко — города были не такими огромными, это вам не древние крепости-твердыни, в них проще передвигаться пешком. А все основное, как это говорят, транспортное сообщение, опять же, происходило по воде. Ну и все-таки не стоит забывать об одной единственной железной дороге, соединяющей, правда, части двуединого города, хотя это уже совсем другая история.

Но это так, исключительно для справки.

Цветы вокруг реки Граненой играли самоцветами, которые когда-то давно словно потерял жадный каменный великан. Они выпали из его мешка, раскололись на тысячи осколков и теперь мерцали на солнце, искрясь палитрой цветов от «А» до «Я», то есть от «абрикосового» до «янтарного» (позовите сюда Бальзаме Чернокнига, и он придумает еще больше цветов, например, фиолетово-красно-мерцающий, или что-то в этом духе). Только при близком рассмотрении становилось понятно, что только что придуманная легенда о великане терпит крах — то были самые обычные цветы, так богато усеявшие берега.

Волны на воде ходили ходуном, разбивая отражение неба на осколки кривых зеркал, постоянно деформируя реальность — хоть ныряй прямиком в воду, чтобы попасть в иной мир. Но это был вовсе не каприз природы — просто большой корабль с гребным колесом и медными трубами, работающими на магической энергии, только что причалил в речном порту.

На легком ветру раздувались цветные паруса, которые, вообще-то, не стоило лепить на судно при наличии гребного колеса — все равно что прицепить весла к пароходу, забив трюм рабами. Но что поделаешь, такая вот дань традиции, да и выглядел так корабль в разы симпатичнее.

Сейчас паруса были алые.

Но на землю не спустился прекрасный принц, окутанный облаком романтики, и не помчался к бедной девочке, которая так ждала его, мечтая об этой встрече всю жизнь. Все было куда прозаичнее, хотя в этом тоже можно углядеть долю романтики, правда какой-то саркастической — с судна начали выгружать ящики.

— Так-так-так, ну и что тут у нас? — улыбнулся крупный мужчина, встречающий грузчиков. — Уж не поганая ли карамель?

— Нет, — отозвался человек с палубы, который с удовольствием смотрел, как другие работают — У вас обычно никто… эээ… не просит контрабанды.

— Сегодня как-то чересчур много ящиков, — отметил мужчина с берега. — И что там на этот раз?

— Как обычно, — вздохнул человек на палубе. — Ткани, алхимические средства для всего, что душе угодно, какие-то запчасти… ну, в общем, всего понемножку. Что еще можно привезти из Златногорска?

— Я так подозреваю, что контрабанда у вас все же есть?

— Мы отчалили из Златногорского порта, — лукаво улыбнулся человек на палубе. — Конечно же есть — но немного, и не для вас. Кого-то это разве удивляет?

— Ни капли.

Стоящий на берегу смерил взглядом кучу одинаковых коробок, которые все не кончались и не кончались. Тот, кто стоял на палубе — видимо, капитан корабля с алыми парусами, — поймал этот взгляд.

— Да, в этот раз как-то особо много… — он замялся, словно немного потерявшись между реальностью и сном, — свечей. У нас весь трюм ими забит.

Мужчина на земле свистнул.

— И кому могло понадобиться такое количество?

— Ясно кому, — последовал ответ с палубы. — Продавцу свечей, кому же еще.

— Да, но он-то кому-то будет все это продавать. Смысл заказывать сразу столько? Видимо, кто-то решил устроить небольшой сад свечей — не удивлюсь, не удивлюсь.

— Ну не знаю, — пожал плечами капитан. — По-моему, для сада они слишком красивые.