Камероновой галереи я вошла первая, размашистым, быстрым шагом, но тотчас же выскочила оттуда на цыпочках: на полу, громадные как бочки, лежали три авиабомбы, уже разряженные, чего я не знала. Всего таких бомб, каждая весом в тонну, было одиннадцать штук. Они были разложены во дворце и в парке и соединены между собой проводами. Они должны были взорваться в последнюю минуту, но сделать это немцы уже не успели. <…>

Не успели они также вывезти и драгоценный паркет из большого зала, только подняли его с пола целыми сплошными плитами и приготовили к отправке. Весь зеркальный зал разбит, полусожжен, исковеркан.

Александровский дворец, хотя и совершенно пустой, сохранился лучше:

Здесь стояла испанская часть. Это видно по Карменситам, нарисованным углем на мраморных стенах: шляпы с розами, веера и высокие гребни в прическах.

В круглом зале у испанцев была не то часовня, не то церковь. Здесь еще сохранился диковинный «алтарь», сооруженный из различной мебели, среди которой Евгения Леонидовна тотчас же распознала какую-то китайскую этажерку из комнаты бывшей императрицы Марии Федоровны385.

Турова описала свои наблюдения в первом официальном отчете начальнику Управления по делам искусств исполкома Ленсовета. Ее отчет выдержан в формально-официальном тоне: внешние стены в основном сохранились, крыша отсутствует на северной, полностью сгоревшей части Екатерининского дворца. Так, одно помещение за другим, Евгения Леонидовна перечисляла разрушения. Повсюду были сорваны обои или сбиты настенные покрытия, вырезаны плафоны с потолков, похищены или разбиты зеркала. В одних комнатах паркет на полу был еще цел, в других отсутствовал. От обстановки ничего не осталось. Парадная лестница сильно пострадала, следующие помещения анфилады – Китайский зал, Малая столовая, Картинный зал, Янтарная комната и еще пять помещений – полностью выгорели. Другая часть дворца также была существенно повреждена, но находилась в гораздо лучшем состоянии, так как ее не коснулся пожар. Из Лионского зала исчез знаменитый паркет с перламутром, в Китайском зале содрали со стен все лаковые пластины и кантонские эмали (роспись по эмали) XVIII века. Всюду лежали пустые бутылки, грязные тряпки, фекалии, осколки стекла и обломки. В Купольном зале, впрочем, лепнина оказалась почти нетронутой, Агатовые комнаты тоже не пострадали. В них немцы устроили офицерский кинотеатр, а для сцены использовали резные панели из других помещений. О возможности восстановить дворец Турова в своем отчете ничего не написала; однако, за исключением той части дворца, которую уничтожил пожар, его состояние, как она его обрисовала, не выглядело безнадежным386.

Ситуация изменилась в ночь на 1 февраля, когда в южной части основного здания дворца вспыхнул пожар. Пожарные из Пушкина и Ленинграда гасили его три дня: их работа была сильно затруднена из‐за разрушенной инфраструктуры. По словам очевидца, они пытались предотвратить распространение огня в большой зал. Немецкие бомбы, лежавшие в подвале Зубовского флигеля, вывезли в последний момент, пока туда не добрался огонь. Тем не менее южному крылу был нанесен огромный ущерб. Хотя большой зал удалось спасти от огня, все помещения, которые Турова в отчете охарактеризовала как сравнительно хорошо сохранившиеся, выгорели387. Николай Николаевич Белехов, начальник отдела охраны памятников Управления по делам искусств Леноблгорсовета, 18 февраля так прокомментировал случившееся:

Особенно обидным является вторичный пожар в интимных комнатах Екатерины II. При первой нашей поездке это все было более целым. Нам демонстрировали мины, заложенные во дворце, которые обезвреживались, но в ночь с 1‐го не 2-ое возник снова пожар. Может быть, это был диверсионный акт, может быть, мины не были достаточно обезврежены, но пожар уничтожил, во всяком случае, многое388.

Из слов Белехова вытекает, что причину пожара точно не установили. Во всяком случае, ни он, ни начальник пожарной команды в своих воспоминаниях не говорили о взрыве ни слова. Соединенные проводами авиабомбы, которые запечатлены на фотографиях и о которых свидетельствовали Берггольц, Инбер и Белехова, были, по их сообщениям, обезврежены. Поэтому вряд ли они или другие мины могли стать причиной пожара, вспыхнувшего через семь дней после ухода немецких войск. В материалах Чрезвычайной комиссии и Нюрнбергского процесса этим нестыковкам не придавалось никакого значения: для обвинения хватило самого факта, что немцы планировали «уничтожение всего того, что еще сохранилось в Екатерининском дворце и прилегающих к нему зданиях» и заложили «одиннадцать авиабомб, весом от одной до трех тонн, с часовым механизмом»389. Впоследствии в восприятии советских людей и в историографии, создававшейся под влиянием пропагандистских интересов, эта расплывчатая формулировка превратилась в утверждение о том, что захватчики подожгли дворец, но доказательства так и не были представлены. Это оставляет место для домыслов, в частности, не преднамеренно ли скрыта реальная причина пожара. Одна из версий предполагает, что проходившие через Пушкин солдаты Красной армии ночевали в комнатах дворца и, чтобы согреться, жгли в них костры390. Возможно, виновником пожара стал и кто-то другой: проникнуть во дворцы мог кто угодно, потому что они плохо охранялись; сотрудники музея время от времени ставили перед начальством вопрос об охране, но на тот момент ничего не смогли добиться. Что бы ни произошло в первые недели после перехода Пушкина обратно в руки советских властей, несомненно одно: во время оккупации дворцово-парковому ансамблю был нанесен гигантский ущерб. Полусгоревшие, с разбитыми окнами и простреленными стенами, доступные со всех сторон, царскосельские дворцы в военное время подвергались всем мыслимым опасностям.

ПАВЛОВСК: ДВОРЕЦ В СТИЛЕ КЛАССИЦИЗМА

Павловский дворец Екатерина Великая подарила своему сыну Павлу, который сразу после восшествия на престол (1796) стал считать дворец, построенный в 1780‐х годах, своей резиденцией наряду с Гатчиной. Павловск не кажется таким же огромным, как другие дворцы, но здесь архитекторы – от Чарльза Камерона до Карло Росси – создали на редкость гармоничное сочетание здания, выстроенного в стиле классицизма, и садово-паркового ансамбля, разбитого на холмистой местности. Павла убили в 1801 году. Его жена, Мария Федоровна, урожденная вюртембергская принцесса, оставила Павловск за собой. Он более сорока лет служил ей резиденцией, с ее именем неразрывно связана история этого места в XIX веке. Она не только расширила сады, но и собрала необычайно богатую библиотеку современной литературы на многих языках (названную библиотекой Росси в честь построившего ее архитектора), а также коллекцию фарфора Императорской мануфактуры и античных скульптур. К сокровищам относятся картины художников ранга Джованни Баттисты Тьеполо и Питера Пауля Рубенса, а также искусно подобранный интерьер.

2. ПАВЛОВСК: НЕЗАМЕЧЕННОЕ РАЗГРАБЛЕНИЕ ДВОРЦА

Анна Зеленова – учеба и жизнь ради работы в музее

В военной истории музеев много