всего лишь намек на кивок. — Еще раз прошу прощения за столь поздний визит. Право, не хотел беспокоить ваше семейство.

— Да пустяки, — отмахнулся Воскобойников. — Я ложусь поздно. Это хорошо, что вы сразу заглянули в гости. Приятно было познакомиться поближе с обладателем «Пурпурной Звезды».

А я что говорил? Делец уже накопал на меня небольшое досье, но почему-то решил действовать грубо и напрямую вместо договоренностей. Значит, Морозовы на него давят. Эх, напустить бы на них ревизионную комиссию, чтобы выявили нарушения в деятельности компании! Может, и в самом деле попробовать через приезжающего скоро дядю Сергея? Ему же все равно придется встречаться с Мстиславскими.

Воскобойников любезно проводил нас до дверей и даже вышел на крыльцо, несмотря на довольно морозный вечер, пока мы не очутились за воротами. Сработавший замок вызвал вздох облегчения у купца. Он замахнулся и хотел врезать по затылку Альберта, но сдержался.

— Ты чего, батя? — опасливо произнес парень. — Пошли в дом, простынешь ведь. Не велика шишка, чтобы его с поклонами провожать.

Зайдя в дом, старший Воскобойников зашипел:

— Не велика шишка, говоришь? Приехал из Европ и решил, что умнее всех? Здесь Россия, детина великовозрастная! Хотя бы удосужился посидеть в Сетях, узнать про мальчишку поподробнее! Это же один из лучших пилотов в студенческом сегменте! А еще раньше он императорскую семью спас от гибели! Я ведь узнал его; он, правда, под другой фамилией выступал. Память на лица у меня хорошая, узнал!

— Если ты знал о Мамонове больше, чем я, зачем под дудку Мальцевых пляшешь? — логично спросил Альберт и получил-таки свой подзатыльник.

— Потому что не я решаю такие вопросы! А Морозовым давно надо шею свернуть, совсем страх потеряли! Предупреждал я их, предупреждал, но убедили ведь, что вопрос решаем! Ага, как же!

— Тогда зачем ты в это кубло полез?

— Кусок больно вкусный перед носом маячит, — ухмыльнулся Воскобойников. — Хочу еще один завод здесь поставить на три тысячи мест, а вокруг инфраструктуру для рабочих: детские сады, парк, кинотеатр, парочку крупных торговых комплексов.

— А Мамонов здесь при чем?

— Надеюсь, с его помощью подряд на строительство перейдет ко мне и Афанасьеву, — отец потер ладони друг о друга в каком-то возбуждении. — Вот что, сынок. Поговори с околоточной шпаной, чтобы забыли дорогу к лифантьевскому дому. Узнать бы еще, что там происходит.

— Да знаю я, — усмехнулся Альберт. Его злость на отца за подзатыльник испарилась бесследно. — Княжич там студию музыкальную запустил и мастерскую по конструированию бронекостюмов. Пойдем, я тебе лучше расскажу, как нас Мамонов встретил… офигеешь.

* * *

— Еще и пятьсот тысяч? — сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, всхлипнул Влад, услышав мой рассказ о встрече с купцом. — Ну вы и дали жару, Андрей Георгиевич! Вдвое больше запросили, чем потратили на ремонт дома!

— Так затраты нужно отбивать, — я пожал плечами.

— С одной стороны похвально, что ты, господин, самостоятельно решаешь возникающие проблемы, — задумчиво произнес Куан. — А с другой — не поднимешь ли против себя тех, кто вложил деньги в проект? Среди строительных компаний есть такие монстры, что могут пережевать и проглотить даже высокородных, не поморщившись. Мало нам войны с дворянами, так еще и купеческая гильдия начнет пакостить. Отцу точно не понравится такой расклад.

— Куан, не все так страшно, — отмахнулся я. — Если договоримся, то за три месяца я спокойно перевезу мастерскую в Сокольники и подыщу в Москве разорившуюся студию. Выкуплю ее и буду дальше раскручивать Анжелику вместе с другими молодыми талантами. Да и деньги получу. Кто же знал, что история с Ушатыми преподнесет мне такой подарок в виде особняка.

Я понимал, насколько мои планы зыбки и держатся на тонкой ниточке неопределенности. Неизвестно, как отреагирует на новые песни Анжелики «золотая» молодежь Москвы, сможет ли Гена Берг за два оставшихся месяца создать прототип нового УПД. Пожалуй, за экзоскелет я переживал больше всего. Не терпелось опробовать его в действии, протестировать слабые узлы, исправить косяки. И как везти бронекостюм за границу? Лида уверяла, что все организационные и технические вопросы возьмут на себя Мстиславские. Насколько мне известно, «скелеты» поедут раньше нас в контейнерах и будут дожидаться в Венеции в русском консульстве. Все равно, боязно что-то.

— Ты же все равно доложишь отцу, — я посмотрел на Куана. Его лицо было сокрыто полутьмой салона, но в глазах сверкнули желтые зрачки. Стало немного не по себе.

— Я твой слуга, княжич, — он склонил голову, осознав, почему я напрягся. — И готов делать то, что ты прикажешь. Беспрекословно.

— Спасибо, Куан, я всегда доверял тебе, — стараюсь скрыть эмоции и справляюсь с дрогнувшим голосом. Мне достаточно того, что сказал наставник. И знаю: он действительно готов отдать свою жизнь за меня, а не за Главу Рода — моего отца.

Глава 6

1

На большой перемене, когда лицеисты потянулись в столовую, меня перехватила Арина Голицына. Она, как всегда, выглядела эффектно, особенно в брючном костюме светло-зеленого цвета. Под распахнутым пиджаком виднелась белоснежная блузка, туго натянутая на высокой груди. Княжна как будто намеренно демонстрировала позволительную небрежность, отчего ребята старших классов судорожно глотали слюни. Знаю, многие из них старались произвести впечатление на завидную невесту рода Голицыных, но безуспешно. Арина оставалась со всеми в ровных отношениях. Надо было видеть их физиономии, когда Глава учебного совета помахала мне рукой, чтобы я подошел. Такую лавину эмоций я еще не встречал. Столько чужой зависти, удивления, злости и досады одновременно захлестнули мой разум, отчего на мгновение стало неудобно и плохо. Но справился.

Еще хуже было ощущать взгляд прищуренных глаз Вероники и Нины, которым взбрело в голову попросить меня сопроводить их до столовой. Мишка Кочубей возбужденно пихнул кулаком куда-то в предплечье и оскалился в довольной улыбке.

Лида оставалась спокойной, только сверкнула глазами, в которых таилось невысказанное «ну-ну, все равно от меня никуда не денешься». И что все так возбудились?

Оставив друзей, я направился к княжне, ждущей меня возле окна, но остановился в двух шагах, соблюдая своеобразный этикет. Показывать другим, что у нас есть свои тайны, мы не собирались.

— Добрый день, Арина Васильевна! Выглядите на все двести!

Губы Голицыной, умело подкрашенные карминовой помадой, едва заметно дрогнули в уголках, но лицо оставалось бесстрастным, как и подобает настоящей княжне, умеющей сдерживать настоящие