от меня? — купец был спокоен.

— Почему бы нам не пройти в отдельный кабинет? — я улыбнулся. — Все-таки перед вами княжич, а не друг Альберта с улицы.

— Да, простите, — мгновенно сменил позицию Воскобойников и жестом указал на гостиную. — Не имею привычки скрывать вещи, касающиеся семьи. Дальше дома ни одно слово не уйдет.

— Вряд ли, — усомнился я. — Вы же являетесь пайщиком господ Морозовых, затеявших грандиозное переустройство Песчанки, а значит, они обязательно узнают о моем визите. Впрочем, как хотите, можно и в гостиной.

— Как-то неожиданно, что со мной на серьезные темы разговаривает юноша, — когда мы расселись в креслах, произнес хозяин дома. — А Георгий Яковлевич Мамонов кем вам приходится?

— Отцом, — я оглядел по сторонам. Вычурный интерьер купеческой гостиной был оживлен семейными портретами среди темно-вишневой мебели и большого рояля в дальнем углу. Надо нами нависала огромная люстра с хрустальными висюльками — мещанская, как сказали бы с презрительной усмешкой высокородные — аляповатые обои скрадывали яркое освещение, отчего казалось, что в довольно большом помещении не хватает простора. Впрочем, это мое мнение. Я-то не любитель загромождать пространство громоздкой мебелью и обклеивать стены.

— Ах, вот как! Значит, вы тот самый молодой человек, о котором судачит Песчанка.

— Как будто это не было понятно с самого начала, — я усмехнулся, легко читая выверты Воскобойникова. — Давайте ближе к делу. Совсем недавно, пару часов назад, я поймал вашего сына в компании молодых людей и подростков, пытавшихся сжечь мой дом с помощью магических амулетов. Знаете, есть такие, похожие на речные голыши. Сжал, активировал и бросил. А дальше огонь выжжет все в радиусе полсотни метров. Опасная штука… Не кажется вам, Фалилей Сергеевич, что перед Альбертом маячит две тяжелые статьи? Заодно и вы прицепом вместе с Морозовыми пойдете.

— Угрожаете мне, княжич?

— Какая же это угроза? Факты — вещь упрямая. Есть свидетели… трое из них сидят в столовой, чаем с вареньем угощаются.

— Личная охрана не может свидетельствовать в пользу обвинителя, — кашлянув, купец оттянул воротник рубашки. Жарко, видать, стало.

— Да, она призвана защищать хозяина и его имущество. Любыми средствами. Но я не дал такой приказ, иначе бы Альберт не вернулся домой. Понимаете теперь, почему я здесь?

— Все дело в особняке, — кивнул Воскобойников, пойдя белыми пятнами. Гляделось это весьма забавно.

— Правильно. И в нем находится то, что я очень не хочу потерять. В противном случае ваши материальные потери станут критическими. Будем договариваться?

— О чем? — купец раздул ноздри от гнева. Еще бы, какой-то юнец смеет ему дерзить и кидаться опасными намеками.

— Понимаю, не вы даете окончательный ответ. Но как посредник вполне подходите. Господин Афанасьев имел возможность говорить с вами насчет моего особняка?

— Да, мы встречались. К сожалению, его вариант решения проблемы нас не устраивает. Компания требует скорейшего разрешения вопроса. Весной планируется развернуть стройку в этом околотке. Осталось чуть больше месяца…

— И вы склонились к силовому методу, несмотря на мою принадлежность к известному княжескому роду. Почему бы не встретиться со мной и не договориться? Ведь я не собираюсь торчать в этой дыре вечно. Все дело в некоторых обстоятельствах, не позволяющих сейчас продать землю вместе с домом. Не поняли сигнал, который я вам послал с господином Афанасьевым?

— Да? — Воскобойников понял, что попал в дурацкое положение. Ведь Борис Кузьмич намекал ему, что у мальчишки появилась приличная и соответствующая его статусу усадьба, чему поспособствовали очень влиятельные люди. Не стоит ли сначала провести переговоры с княжичем, после которых проблема могла бы исчезнуть сама собой? — И насколько сильны обстоятельства?

— Скажем… — я закинул ногу на ногу, демонстрируя свое превосходство над сникшим купцом, — достаточны для того, чтобы еще несколько месяцев быть хозяином дома.

— Все имеет срок. Хотелось бы поподробнее…

— Три месяца, после чего мы приглашаем адвокатов и на законных основаниях приходим к общему решению. И это все будет стоить пятьсот тысяч.

— Да помилуйте, Андрей Георгиевич! — изумился Воскобойников, косо глянув на сына, высунувшего нос из-за двери, а потом медленно прошествовавшего до дивана. — Не стоит оно того! Согласен, земля — ресурс ценный, а сам дом — полная развалюха.

— Земля и форс-мажорные обстоятельства, — я загнул один за другим два пальца, сверкнув перстнем. — Меня вынуждают убраться отсюда вопреки всем моим желаниям, так почему я должен терять деньги?

— Месяц — и шестьсот тысяч, — сжал губы купец.

— Вы не понимаете, Фалилей Сергеевич, — мне пришлось улыбнуться, хотя в душе зрело раздражение. Врезать бы по всей этой мишуре, чтобы стены полопались, а сам Воскобойников еще долго штаны отстирывал! — Проблема не в вас и не во мне, а в обстоятельствах. Именно они держат меня здесь. Когда все будет готово, я тут же подпишу все бумаги.

— А что должно быть готово? — Воскобойников, наконец-то, уловил суть.

— Не имею права разглашать, — напускаю на себя таинственный вид и поднимаю палец в потолок. — Работаю над проектом, спущенным сверху.

Главное, не перегнуть палку. Лицевые мышцы чуточку расслабить, щеки не надувать от важности, говорить с едва ощутимой усталостью. Якобы надоело каждому пояснять, ради чего я держусь за столетнюю развалюху. Глазки купца забегали быстрее обычного. Соображает, как вывернуться из сложившейся ситуации.

— Я сам не готов дать ответ, — он прервал молчание. — Нужно обсудить сложившуюся ситуацию с акционерами.

— Надеюсь, до того времени мой дом не сожгут?

Пришлось подкинуть на ладони трофей — тот самый голыш-артефакт.

— Лично проконтролирую, — пообещал Воскобойников и встал, так как я уже находился на ногах. — У Альберта сложились хорошие отношения с молодыми людьми из порядочных семей, ну и на шпану, где надо, может надавить.

— Надеюсь, — я поглядел на удивленного сынка, не ожидавшего такой резкой перемены. Ну да, он же не в курсе событий, где фигурировала моя личность. Сам-то папаша Воскобойников не дурак, ведь узнал меня, зуб даю. А если не признал, то в кратчайшие сроки раскопает подробную информацию о княжиче Мамонове. — И когда ждать ответ?

— Через два дня. Сын известит. Он уже знает, где вас можно найти, — в голосе купца послышалась угроза, направленная на Альберта. Ясно, сейчас начнет головомойка.

— Благодарю, Фалилей Сергеевич, — я сделал