нестерпимой боли Джатта дополнительными ремнями безопасности ложемента врач выхватил из кармана уже подготовленный предусмотрительным инженером шприц с нейростимулятором. Покрываясь холодным потом Орв, внутренне дрожа от страха за жизнь этого остроухого барана, недрогнувшей рукой сначала ввел Лисару препарат, чтобы проклятая машина окончательно не поджарила его другу мозги, затем стабилизатор, выравнивая пульс и давление, снижая риск остановки сердца. Через семнадцать ударов сердца, показавшихся разволновавшемуся северянину вечностью, экран энцефалографа сменился с красного сначала на оранжевый, затем на желтый и остановился на нейтрально-зеленом, альфа-ритм был все также за гранью нормы, но уже не столь критично высоким – нейростимулятор действовал отлично, заставляя мозг квартерона работать на всю мощь, запрашиваемую привередливой и дикой боевой птицей. Пульс также снизился до нормального, давление медленно падало, а сам скрюченный судорогами Ли, уже непохожий на изломанную куклу, наконец расслабленно замер в кресле пилота. Орвар тоже отмер, по пятому разу проверил по приборам состояние своего пациента и, убедившись, что оно, по крайней мере, стабильно и рецидивов в ближайшие минут сорок наблюдаться не должно, бессильно обвис на ступенях неудобной лестницы.

- Если ты, не приведи Трор, моего друга все-таки угробишь, лично сдам на металлолом гоблинам, и никакая протекция со стороны Минобороны тебе не поможет, - пнув Дракона по металлическому брюху, пригрозил уставший и все еще находящийся на взводе Вестар, обращаясь к безмолвному Манулу. – Они мне только благодарны будут за переработку всякого космического хлама, а твое ядро я…Я даже продавать его не буду – лично расфигачу на радость себе и Темному! Ли к тому времени на тебя будет уже плевать, а мне…Мне это доставит ма-а-ассу удовольствия! Так что имей в виду, жестянка гоблинская.

Неизвестно, понял ли Дракон его угрозу, но Орв предпочел счесть его молчание за согласие. Все, что Вестар мог сделать как врач он сделал, теперь оставалось ждать и надеяться, что своевольная машина и не менее упрямый пилот-неудачник найдут общий язык, при этом не уничтожив друг друга. Сам же Орвар решил заняться изучением тех данных, что получил от боевой птицы во время синхронизации сканера и энцефалографа, машинально скинутыми в память планшета. На мигнувшие синим цветом лампочки на приборной панели искина в кабине истребителя доктор не обратил никакого внимания, посчитав это следствием работы одной из многочисленных техсистем Дракона.

Обычно прямое общение с Драконом Лисару не доставляло никакого удовольствия хотя бы тем, что как такового общения у них не получалось. Манул вырубал настойчивого квартерона почти сразу, как только тот надевал шлем и подключался к бортовому компьютеру истребителя, не успевая пройти даже этап первичной калибровки и загрузки биометрических данных Лиса в память Манула. Неуступчивая машина никак не хотела воспринимать накаченного нейростимуляторами Джатта как пилота, безжалостно отключая Лисара от ядра искина и не подпуская его даже к поверхностному сканированию мозга. Приходил в себя после такого Лис примерно через пару минут с жестокой ломотой в висках, ноющими зубами и сильной резью в глазах. Однако эти неудобства не останавливали закусившего удила Джатта от новых самоубийственных попыток, которые он совершал до тех пор, пока от головной боли не темнело в глазах, а из носа не начинала капать кровь от чрезмерного напряжения. Вследствие многочисленных сеансов неудачного общения с артачившейся машиной Лисара еще несколько часов обычно мотало из стороны в сторону как былинку на ветру, до собственной комнаты парень добирался вообще практически на ощупь, так как почти не видел ничего перед собой, ориентируясь исключительно на слух. Подобное поведение не осталось незамеченным жителями базы и породило устойчивые слухи о неудержимой страсти новенького к спиртному, никак молодым инженером не опровергаемыми и впоследствии тщательно поддерживаемыми, тем более, что в начале службы на объекте Лис, раздавленный предательством лучшего друга, действительно две недели почти не расставался с бутылкой, дважды подравшись с кем-то из рядовых и получив за это строгий выговор со штрафом в одну месячную зарплату. Больше он так старался не подставлялся, но первое впечатление было произведено и менять его обитатели базы не сильно спешили. Чуть позже, после обнаружения Манула, Лис по достоинству оценил свою скверную репутацию, которая оказалась ему весьма на руку, позволяя списывать на похмелье свое зачастую неважное состояние, не всегда проходящее к новому рабочему дню. Истину знали только почтовики, за хорошую цену доставлявшие Джатту нужные препараты, и недавно появившийся на их базе новый врач, с первого взгляда распознавший весь его усердно разыгрываемый театр одного актера, так никем и неоцененный.

Ошарашенные и испуганные глаза ничего не подозревавшего Орвара, увиденные Лисом за несколько секунд до погружения в виртуальный мир общения с несговорчивым Манулом, Джатт, наверное, запомнит надолго. Как и его обескураженный вид, так сильно позабавивший и одновременно вызвавший нечаянную жалость у квартерона, прекрасно отдающего себе отчет в том, что возможно после сегодняшней процедуры, он уже не придет в себя, и вспыльчивому северянину придется что-то делать с его остывающим трупом на руках. Но Лис ни капли не сомневался, что Вестар в любом случае сумеет выкрутиться чтобы сберечь свою шкуру в целости и сохранности, а Лису к тому времени уже будут безразличны все мирские заботы. Однако до такого доводить как-то не хотелось – пойдя в этот раз другим путем Джатт очень надеялся на иной исход.

Едва надев шлем, основание затылка прострелила острая боль от укола иглы с биочипом, мгновенно связавшего сознание Лисара с бортовым компьютером Манула. Затем началось обязательное сканирование мозга предполагаемого пилота и загрузка его биометрических данных в память Дракона для дальнейшей их обработки и анализа, заставившие Джатта невольно напрячься – о том, что его геном совместим с оперативной системой космических судов новой сборки, он знал, но все равно подсознательно опасался неудачи из-за проваленной калибровки три года назад. Однако запуск протокола первичной калибровки и последующего сопряжения сознания будущего пилота и истребителя вселил в незадачливого кандидата слабую надежду на благоприятное разрешение проблемы, тут же разбившуюся хрустальными осколками вспышкой внезапной боли, одним чудовищным импульсом пронзившей все тело, заставив его выгнуться дугой и зайтись в беззвучном крике нестерпимой муки.

Это ничем не напоминало произошедшее на калибровке в Академии. В этот раз боль была в сотни раз мучительнее – Манул одним махом уничтожил всю ментальную защиту Лиса, ослабленную отсутствием магии в космосе, атаковав его мощными электрическими импульсами, причиняя невыносимые страдания и превращая калибровку в немыслимую агонию. Лису казалось, что его мозг погрузили в кипящее масло, при этом ковыряясь в нем грязными руками с длинными когтями,