Шрифт:
Закладка:
Искусствовед Пол Занкер проследил, как изменялись образы Сократа и подобных ему интеллектуальных персонажей в росписях на вазах и в скульптуре. В случае с Сократом представление о внешнем уродстве, за которым скрыта внутренняя красота, возможно, повлияло на то, что некоторые художники впадали в преувеличение, изображая Сократа в виде постаревшего Силена – с выпученными глазами, толстыми губами и неухоженной головой. Занкер отмечает, что подобное изображение Сократа имеет и положительный смысл: «Старый Силен, в отличие от остальных представителей своего рода, считался хранителем древней мудрости и доброты, а потому фигурировал в мифологии как учитель детей богов и героев… Таким образом, в случае с портретом Сократа в образе Силена сама собой напрашивается взаимосвязь с представлением о мудром учителе».
Однако существует другое, гораздо более разумное и достойное изображение, дошедшее до нас в виде небольшой римской копии статуи IV в. до н. э. Здесь Сократ показан с большим пониманием и уважением как невинный и честный афинский мыслитель, несправедливо осужденный на смерть. Черты его лица относительно невыразительны: курчавые волосы, куполообразный череп. По телосложению он надежен и крепок, но не чрезмерно толст. И не с выпученными, как у сатира, глазами. «Здесь Сократ изображен 26 не как какой-то отщепенец, – пишет Занкер, – а как образцовый гражданин… В нем нет и следа того знаменитого уродства, о котором иногда говорили его друзья, ни жирного пуза, ни коротких ног, ни ковыляющей походки».
В облике Сократа привлекают внимание его глаза. В тех же «Облаках» Аристофана упоминаются «его выпученные по сторонам глаза». Все это наводит на мысль о заболевании, которое могло сопутствовать Сократу в зрелом возрасте и позднее, – о гипертиреозе 27 (состояние, при котором щитовидной железой вырабатывается избыточное количество гормонов. – Пер.). Есть основания предполагать, что Сократ страдал от этого заболевания: гиперактивность щитовидной железы ассоциируется с раздражительностью, повышенной половой активностью, а также с глазами навыкате. Но гипертиреоз обычно проявляется у пожилых людей. А значит, можно предположить, что если к сорока-пятидесяти годам глаза у Сократа стали выпуклыми, то это вряд ли было заметной особенностью его внешности в молодые годы.
Таким образом, можно допустить, что внешность молодого Сократа существенно отличалась от его образа в пожилом возрасте. И хотя Сократ никогда не мог похвастаться внешностью Критобула или Алкивиада, та поразительная непривлекательность, которую приписывали ему в зрелом возрасте, не обязательно соответствовала бы тому, как он выглядел или воспринимался в молодые годы.
Прислушиваясь к голосам
Что же могло умерить устремления Сократа и в конечном счете изменить направление его жизни, отвратив философа от общественного признания и воинской славы? Ведь, как я это уже утверждал, ничто не мешало ему достичь успеха на этих традиционных поприщах – ни происхождение или чрезмерные амбиции его семьи, ни отсутствие у него самого необходимых навыков, ума или достаточной энергии. Скорее всего, было что-то более личное и весомое, что в какой-то момент заставило Сократа в возрасте двадцати с лишним лет изменить течение своей жизни.
Одним из определяющих моментов в решении Сократа стать философом, а не заниматься военным делом или политикой было ощущение того, что он получил некий «божественный знак». В речи на суде, приводимой в «Апологии» Платона, Сократ объясняет ту необычайную по силе составляющую его личного опыта, которую один из его обвинителей Мелет попытался на процессе высмеять. По словам философа, он с детства ощущал, что им руководит некий внутренний голос, который он называл «божественным существом», или своим даймонием (от греч. Δαιμόνιον, то есть «божественное». – Пер.).
«…Вы часто и повсюду от меня слышали, а именно что мне бывает какое-то чудесное божественное знамение; ведь над этим и Мелет посмеялся в своей жалобе. Началось у меня это с детства: вдруг – какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того, что я бываю намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет. Вот этот-то голос и не допускает меня заниматься государственными делами. И кажется, прекрасно делает, что не допускает. Будьте уверены, о мужи афиняне, что если бы я попробовал заниматься государственными делами, то уже давно бы погиб и не принес бы пользы ни себе, ни вам» 28.
Для Сократа было важно опровергнуть официальное обвинение в «введении новых богов», а также любые предположения о том, что он когда-либо стремился играть влиятельную роль на раздираемой спорами политической арене Афин.
Утверждение о том, что ему помогало общение с личным «божественным существом», вряд ли поколебало бы судей, и без того подозрительных или недоброжелательно настроенных по отношению к Сократу из-за его явной уверенности в себе и репутации атеиста. Однако для читателей Платона это объясняло бы, почему афиняне ошибались, вынося его учителю приговор по предоставленному обвинению.
До недавнего времени историки в основном довольствовались упоминанием о божественном знаке Сократу, как о просто любопытном явлении, а не как о психологическом симптоме. Однако психологи склонны относить это к более распространенному, чем было принято считать ранее, состоянию – к эффекту «слышания голосов». По оценкам экспертов-психологов, слуховые галлюцинации возникают в течение жизни у каждого пятого человека. В большинстве случаев это явление носит ограниченный и преходящий характер. Но иногда оно расценивается специалистами как форма психоза, который может варьироваться от легкого до тяжелого. Подобное состояние может длиться как несколько месяцев, так и много лет; некоторые люди могут «слышать голоса» на протяжении всей жизни. И тогда, для уменьшения возможных негативных последствий 29, возникает потребность в мерах медицинского или психологического характера. Некоторые же люди обретают умение использовать это для собственной выгоды.
Появление «голосов» часто может быть связано с какими-то травмирующими событиями в раннем детстве. Возможно, что-то подобное произошло и в жизни Сократа. Слова философа в платоновском диалоге «Крито» о том, как отцы физически наказывают своих нерадивых сыновей, наводят на мысль, что примерно так же поступал и его отец Софрониск. Похоже, Сократ не слушался отца и проявлял нежелание заниматься ремеслом каменотеса. А потому можно предположить, Софрониск, наблюдая, как Сократ раз за разом отлынивает от работы каменотеса или скульптора, мог подвергнуть его физическому наказанию.
В этом случае психологическое воздействие на интеллектуально развитого и эмоционально чувствительного юношу могло быть очень сильным. В дополнение к естественной заботе о собственном комфорте и физическом благополучии Сократ должен был испытывать чувство
