Шрифт:
Закладка:
— Сказала ли я женщине, которая безмерно любит тебя, о том, что ты похищаешь людей, а потом удерживаешь их в заложниках, чтобы шантажировать других хороших людей? Нет конечно.
— Надо же, я слышу что-то помимо молчания в ответ.
Я опять начинаю вертеться в его руках, но Яр только крепче прижимает меня и шикает на ухо.
— Ты бы хотела мальчика или девочку?
— Девочку, — вылетает из меня на автомате.
— А я пацана хочу. Играть с ним в футбол, когда он немного подрастет, учить его всяким мужским вещам.
Теперь моя очередь громко фыркать.
— Что, малышка?
— Каким еще мужским вещам? Девочки тоже могут всем этим заниматься вообще-то, что за предрассудки?
— Могут, но зачем? Вы все вечно спорите, выеживаетесь, строите из себя типа самостоятельных, но на деле каждая все равно мечтает о мужике, на плечо которого можно положиться.
Я набираю в грудь побольше воздуха, но Яр предусмотрительно отвлекает меня своими сухими губами. Они скользят по кромке волос на шее, и я моментально забываю все, что хотела ему высказать.
— Тише, амазонка. Я знаю, что ты сейчас будешь спорить. Это лишь подтверждает мою теорию. Я тебя обнимаю, и ты дрожишь явно не от холода. Но все равно пытаешься укусить побольнее. Зачем, малыш?
— Ты все выдумываешь, — продолжаю защищаться, но оборона уже дала трещину.
Мне правда нравится так стоять с Яром. Слушать его дыхание, жмурить глаза, когда вода немного бликует от солнечных лучей. Мне нравится, как его пальцы скользят по животу даже через несколько толстых слоев одежды.
— Мне вот интересно, это одноразовый акт щедрости или ты теперь со мной разговариваешь? — вздыхает Яр.
— Ты даже не извинился, после того что сделал со мной… — спокойно произношу. Мы же в любом случае вернемся к разговору об этом. Какая разница, когда?
— Я жалею, Кудряшка, что все случилось именно так, но глупо отрицать, что в тот момент мы хотели этого оба. Твое тело откликалось на мои прикосновения, ты откликалась и таяла в моих руках.
— Только из-за того, чтобы не сделать хуже. Я себе не враг.
— Обманываешь же. Или тебе спокойнее действительно так думать, потому что ты не в состоянии свыкнуться с мыслью, что хочешь меня не меньше?
Я знаю, что веду себя по-дурацки. Перевожу стрелки, придумываю какие-то нелепые отмазки. Яр смотрит в самую суть. Мне проще считать его монстром, потому что так моя крепость хотя бы не рушится до основания.
Яр тычется носом мне в шею, цепляет волосы. Я больше не пытаюсь скинуть его руки.
Даю слабину.
Подчиняюсь желанию чувствовать его дыхание на коже.
Он замечает, как у меня меняется настроение, и сразу решает воспользоваться моментом. Разворачивает меня, заключает в кольце рук и наклоняется для нежного медленного поцелуя. Он осторожно раздвигает языком мои губы, тесно-тесно прижимает к себе.
Мы целуемся несколько минут, я глажу ладонями широкие плечи. Закрываю глаза, слышу быстрое биение собственного сердца.
Жесткие губы сминают мои теперь уже с жадным напором. Яр как будто не хочет отрываться, потому что знает, что после этого я снова начну его обвинять во всех смертных грехах.
Он прекращает меня целовать, только когда у нас обоих заканчивается запас воздуха. Его взгляд находит мои слегка поплывшие от удовольствия глаза, а горячая ладонь поглаживает щеку.
— Перемирие? — спрашивает с иронией.
— Не знаю… — честно признаюсь ему, на что получаю саркастичный смешок.
По дороге к дому мы держимся за руки, Яр не отпускает мою ладонь даже в магазине, когда я мечусь от прилавка к прилавку и выбираю, что я хочу больше. Пачку жевательного мармелада или краковскую колбасу.
Когда мы подходим к участку, я уже издалека замечаю большую черную машину, припаркованную точно возле ворот.
Пугаюсь от одного ее вида, дергаю за руку Яра, одними губами шепча ему, что нас нашли.
Глава 22
Ярослав
Кудряшка перепугалась вся, когда заметила тачку Рината. Я даже сказать ничего не успел.
Голову только повернул, а у нее уже стеклянные заледеневшие глаза и губы двигаются в тихом шепоте.
— Свои, малышка. Это свои, — я прижимаю девочку Лию к себе, позволяю ей уткнуться носом в грудь.
Ее плечи двигаются от частого дыхания, она вся трясется. Кудряшка просто в ужасе.
— Тише, ну тише, глупышка. Никто нас в этой глуши не найдет, дом даже не на меня оформлен, — успокаиваю ее, глажу по распушившимся от влаги волосам.
— Кто это? — сопит мне в шею.
— Ринат. Его бэха.
Я осторожно отцепляю девочку от себя, открываю ворота, чтобы Рин загнал тачку на участок. Ни к чему ее светить перед местными, у них и так явно накопились вопросы ко мне. Чужих они не любят.
Ринат спокойно проезжает, колеса его малышки спокойно преодолевают яму. Я отдаю Кудряшке ключи от дома и прошу ее спрятаться пока внутри. Пусть жует свой мармелад, заедая его колбасой.
— А ты неплохо здесь устроился, — Ринат протягивает мне ладонь для рукопожатия. — Девчонка под боком, природа, баня добротная, я посмотрю.
— Что с тобой? — спрашиваю, когда он кривится и тянется к плечу.
Присматриваюсь и натыкаюсь взглядом на что-то белое, торчащее из-за ворота футболки. Подозрительно напоминает медицинскую повязку.
— Задело немного. Слушай, Ярый, у меня есть кое-какие новости, — он открывает заднюю дверь тачки, и я мгновенно улыбаюсь, когда нас становится трое.
Обнимаю Руса, специально рассчитываю силы, потому что вряд ли он отделался только подбитым глазом и рассеченной губой.
— Парень, я рад тебя видеть, — треплю его по волосам.
— Да я тоже, — фыркает в ответ, уклоняется от моей руки. — У меня, по-моему, сотряс.
— Понял, — киваю понимающе. — Шел бы ты в дом, на ногах еле держишься.
Руслан сейчас не в той форме, чтобы строить из себя героя, так что он сразу прислушивается к моим словам. Я иду закрывать ворота, пока Ринат достает сигареты и закуривает.
— Даже не спросишь, как мне это удалось? — он усмехается.
— Прикидываю пока, сколько «двухсотых» ты оставил за собой.
— О таком вслух не говорят. Большая часть моих ребят на больничных койках, есть несколько потерь. Башаров залег на дно.
— Мы же оба понимаем, что здесь без вариантов? Либо ты его, либо он тебя. Если у него так тормоза сорвало, что он решил положить всех, то нам надо действовать на опережение. Собирать новых бойцов, я могу подтянуть некоторые старые связи…
— Я хорошо плачу, ты сам знаешь. Меня больше интересует, что ты намерен делать с девочкой.
— Она остается со мной.
— Ну, я так
