* * *

Сказать, что патриций был ошеломлён, значило бы сильно преуменьшить. Он был в таком же шоке, как смертный, что всю жизнь считал себя рыбацким сыном, а потом узрел фигуру Юпитера, который заявил, что на самом деле тот является его отпрыском.

— Ваше Величество, — начал было Ратибор, но почти сразу осёкся.

Ещё мгновение помолчав, по очереди крутанул свои усы и всё же продолжил.

— Благодарю за великую честь и доверие, но хочу поинтересоваться. Каковы будут задачи полка? Есть ли какие-то ограничения при наборе?

Император решительно махнул рукой.

— Никаких ограничений. А задачи всё те же — нести службу и сражаться во славу империи. Охранять её границы и оберегать от угроз. Если это значит, что вам потребуется биться с иномирными захватчиками и уничтожать их сторонников в иных государствах, так тому и быть.

Быстро он сориентировался. Напрямую я о формировании нового пантеона ничего не говорил, но из контекста всей ситуации, это и так было очевидно. К тому же сам Оболенский проговорился, что божественная печать на разуме позволяет приступить к формированию «искры». Так что Алексей получал полк лейб-гвардии во главе с будущим богом, который ещё и был связан давней клятвой, когда-то принесённой Рюриковичам. Ловко. Пожалуй на его месте, я бы тоже попробовал сыграть именно так.

Впрочем, на лице самого князя сейчас было столько счастья, что становилось понятно — ни о каких скрытых мотивах, он даже не размышляет. Вытянувшись по струнке, отдал воинское приветствие, после чего радостно улыбнулся.

— Разрешите приступить, Ваше Величество?

Тот медленно кивнул.

— Разрешаю, полковник. Не подведите престол.

Глянув на сияющего князя, я хмыкнул. После чего напомнил о нашей основной задаче.

— Господа, Версаль сам себя не разрушит. За мной.

Разум Алексея сверкнул оттенками недовольства — юный монарх только распробовал вкус власти и ему явно не нравилось, что кто-то смеет вот так командовать его людьми у всех на глазах. Но самоконтроль у Рюриковича тоже имелся — внешне, он своего раздражения никак не выдал.

Мы же, под прикрытием полога невидимости, покинули бизнес-центр, пройдя мимо столпившихся снаружи репортёров. После чего свернули в узкий проулок, не пользующийся большой популярностью среди местных жителей. И уже там использовали воздушные плетения, поднимаясь наверх.

Приземлившись на крышу высотного здания, стоящего на набережной, я окинул взглядом остальных.

— Формируем конструктов и в путь.

Всё ещё сияющий Оболенский плеснул силой, формируя рядом с собой фигуру призрачного коня, а сбоку от меня послышался глухой голос Гифера.

— Думаешь разумно вот так предупреждать врага о своём ударе? Они же подготовятся. И встретят нас во всей своей силе.

В ответ я лишь безмятежно улыбнулся.

— Возможно. А может быть, точно так же, как и ты, решат, что я бы не стал так поступать. Из-за чего будут ожидать атаки в ином месте. В целом, нас там ждут с самого начала активности де Блуа. Думаю, они уже сделали всё возможное, чтобы подготовиться к моему появлению.

Договорив, перевёл взгляд на зависшего в воздухе Сандала.

— Готов домчать меня до Версаля?

Тот отозвался довольным рыком.

— Настоящий дрр-р-ракон всегда готов! Песню я им уже прр-р-ридумал.

Кивнув, я расширил канал связи, по которому сразу же хлынул поток силы. А спутник немедленно начал меняться, стремительно увеличиваясь в размерах и отчасти меняя свою энергетическую структуру.

Внизу дугой выгнулась вода Невы, от которой через пару мгновенией оторвался громадный водный конструкт, затормозивший над выбранной мной крышей. Засверкал призрачный жеребец Оболенского. Из серых лохмотьев тумана соткался дракона Гифера.

Спустя несколько секунд мы молниями рассекали воздух. Прикрытые мощными щитами и пологами невидимости. А в моей голове кружился ураган мыслей.

Гиферу я сказал чистую правду — скорее всего де Блуа сочтут моё заявление уловкой, призванной отвлечь их внимание. Конечно, может быть и наоборот. Но сильно это ситуации не изменит — они в любом случае ожидали меня в Версале. Мало того, что род собирал против меня коалицию из доброй половины Одарённых Европы, так там ещё и находилось третье кольцо Сета. Которое мне было крайне необходимо.

Собственно этим и был обусловлен выбор цели — как только я уничтожу королевский род франков, возможности Эшмуна для манёвра резко сузятся. Сомневаюсь, что ему удастся склонить к подобным действиям иных аристократов. А раз так, то финикийцу придётся наконец показаться на свет.

Безусловно, я мог бы использовать Маховых. Но тут имелась небольшая проблема. Во-первых, их родовой Дар не был настолько сокрушителен, как хотелось бы. Половина дворцов Пекина была в состоянии выдержать обрушившуюся на них мощь солнца. Конечно, если сконцентрироваться только на одном из них, вместо того, чтобы бить по площади, результат был почти гарантирован. И пусть Версаль был защищён не в пример лучше резиденции прусских королей, которую Маховы накрыли в прошлый раз, дворец франков тоже вполне мог не выдержать.

Такой ход был бы неплох с точки зрения впечатления, которое произвёл бы на остальных патрициев. Как минимум, выглядел бы впечатляюще. Но при этом, я бы не выполнил основную задачу — уничтожение всех членов франкского рода, которые связаны с Эшмуном. По той простой причине, что вряд-ли все они постоянно находились внутри дворца. Думаю, франки прекрасно осознавали вероятность удара с использованием силы Маховых. К тому же, как минимум, какая-то их часть должна была надзирать за подступами к своей родовой крепости.

Ещё один момент — при таком раскладе, под удар бы попал артефакт Сета. Рисковать кольцом, которое могло открыть мне секреты перемещения между мирами при помощи порталов, совсем не хотелось. Всё же, такой способ был куда более предпочительным, чем громоздкий корабль Нньома.

Прохор с Асукой, к слову уже были там. Вышли на связь, когда мы удалились от Петербурга. Благополучно установили артефакты около портала и прошли внутрь. После чего Мьёльнир приступил к работе — по большей части, разбираться с задачей приходилось именно спутнику.

Японка и бывший адъютант, само собой, пытались обучаться. Даже делали определённые успехи. Но вот так сходу понять принципы работы божественных плетений, которые изначально были неизвестны даже мне самому — не самая простая задача.

Тем не менее процесс шёл — они разбирались в устройстве и способах управления внутренностями «корабля», а заодно исследовали осколки миров, из которых тот состоял.

Кристина буквально засыпала меня утренними докладами, а от Дарьи пришло короткое сообщение, в котором царевна извинялась и просила о встрече после моего возвращения.

Ещё приходили новости. Некоторые патриции, получив технику создания «протоискры» приступили к делу без всяких отлагательств. Один из инкских аристократов, пошёл по самому простому пути — внушению страха. Для начала попробовал попросту приказать всем поверить в себя. Но быстро понял, что это не работает. Тогда циклопов отпрыск двинулся иным путём. Надавил на рычаг, который безотказно действовал во все времена — дал людям надежду.

Если быть более точным — объявил о наборе в «священную дружину», куда мог вступить каждый, кто искренне поверит в его божественность и станет выполнять любые приказы.

Обещался безумный карьерный рост — наделы земли, денежное содержание и статус члена рода. Или того выше — члена божественной свиты. Об этой концепции, де Блуа в своих письмах тоже всё рассказали.

Как только в столице набралось несколько тысяч готовых на всё смертных, он устроил кровавую баню. Приказал отрубать левую руку старшему ребёнку в каждой семье, где ему не поклонялись. Проверял он это достаточно просто — лично сканировал квартал за кварталом, указывая те дома, которые не стоит трогать. Все остальные семьи подлежали немедленному наказанию.

Инки не отличались высокими моральными нормами. Тем не менее подобная жестокость возмутила многих членов рода, включая ближнее окружение главы. Но в развернувшейся схватке, он одержал верх. Слишком уж многие гвардейцы и члены фамилии сообразили, что истребление верхушки, откроет массу возможностей для повышения. И если сейчас выразить свою лояльность, то можно стремительно взлететь по социальной лестнице.

Победив в ожесточённом бою, инкский патриций продолжил реализацию первоначального плана. И это принесло свои плоды — с каждым новым кварталом, где сотни людей лишались своих конечностей, остальные принимались истово и вполне искренне просить