Должно быть, дамочка хороша собой, раз ради неё ты прыгнул в пекло.

— А ты бы ради своей не прыгнул?

Прыгнул. Да болтать об этом с таким ничтожеством не намерен.

— Речь не про мою. Она скучная, и таких финтов не выкидывает.

Выкидывает покруче, но опять же, это мое и оно при мне.

— Ну отчего же не про твою? — раздался женский голос и из тени появилась она.

Гвоздь программы.

— Жееенушка, — расцвел я в улыбке. — Как прелестно. Давно не виделись. Я и не предполагал, что ты так соскучилась, что завела любовничка в моей компании, который будет следить за мной и поможет тебе совершить мокруху.

Инесса поморщила свой маленький носик.

— Ну зачем же так? Природа, уютный, уединенный домик. Решила устроить тебе небольшой отпуск. А то ты все в делах да в делах, сам бы не поехал, пришлось просить о помощи.

— Затейница, — усмехнулся, но в усмешке скользнул лед. Во-первых, я не люблю, когда тратят мое время. Во-вторых, если дома меня ждут, ищут и нервничают, то я этой парочке карикатурных злодеев не завидую.

— Оценил по достоинству наконец? — хмыкнул Глеб, о существовании которого я забыл в момент, как только появилась таинственная она. Которая ни хрена не таинственная, а настолько очевидный соучастник, что мне даже обидно, что я сразу на нее не подумал.

— Хорошо, что ты ценишь, — хмыкнул я, глядя, каким взглядом этот недоумок на нее смотрит. Тут явно любовь. Умилился бы и поздравил, да связан по рукам и ногам.

— Глеб, выйди и оставь нас с мужем наедине.

— Но…

— Делай, что сказала! — в ее голосе появилась истеричная нотка, которая резанула ухо. Не привык к истеричным бабам.

Все же моя Вета золото. А я олух.

— Как ты бессердечна, жена. Парень старался ради тебя, а ты его хлыстом под зад, — усмехнулся, рассматривая ее капризное лицо.

Инесса закатила глаза.

— На что только не пойдешь для достижения цели. Ты должен понимать меня. Ты тоже достигатор.

— Не уверен, что такое слово есть в русском языке, но допустим. Использование влюбленного идиота в своих целях я понимаю. Не хвалю, но понимаю. А цель какая?

— Очевидная, — пожала плечами легко. Посмотрела на меня, как хищник на добычу. — Большая, красивая, вредная. Моя цель — это ты, муж. Хочу тебя. Всегда хотела.

Я едва сдержался, чтоб не закатить глаза и не выпустить истерический смешок, готовый вырваться из груди. Духи земли и леса, помогите. Да у нас тут клиникой пахнет.

— То, что я тебя не хочу, и никогда не хотел, тебя не смущает, я так понимаю? — хмыкнул, глядя в её глаза, которые мигом потемнели.

— Знаешь, я думала, она будет интереснее. Твоя зазноба. А она серая мышка, ничего в ней выдающегося, — выдала она, презрительно скривив губы.

Как минимум здоровая менталка. Уже не так плохо. Все же как, познается в сравнении.

— Спасибо за мнение, которого не просил. И тем не менее, я хочу её. Не тебя. Думаю, тут все просто.

Я не знаю, зачем сейчас её бешу, но подыгрывать не могу, слишком тошно. Если бы не связанные руки, я был бы куда более дерзким и агрессивным сейчас.

— А если её не будет?

Я едва не подавлися собственной дерзостью в секунду. Внимательно посмотрел на женушку с потекшей крышей, пытаясь анализировать, это бред сумасшедшей сейчас звучит, или продолжение её дикого и безумного плана. Потому что если второе, то это лютый пиздец. И свой гребаный рот мне держать на замке надо было с тех пор, как чертов кляп оттуда достали.

— Если ее не будет? — повторила Инесса настойчиво. — Ты же не будешь убиваться вечно? Сможешь открыть свое сердце вновь?

По моей спине потек липкий пот, и противный страх подступил к горлу. На ее дикие вопросы нет правильных ответов. Нет правильных действий. Я связан, меня, лба здорового, они же заманили сюда и выкрали? Что мешает им сотворить плохое с Ветой?

Сердце забарабанило так, что стало больно. От страха усилилась тошнота.

— Что ты натворила? — спросил хриплым, просевшим от гнева, голосом.

— Ничего, — невинно пожала плечами. И добавила не вселяющее надежды, — пока. Мои действия зависят от тебя. Видишь ли…

Инесса поднялась на ноги. Постучала каблуками по деревянному полу. Задумчиво посмотрела в окно, затем на меня.

— Я не хочу крови.

От этой фразы кровь в моих жилах застыла. А когда она наклонилась в свою сумочку и достала оттуда миниатюрный, дамский пистолет, я охуел.

— И поэтому, если мы будем решать все мирно, мне нужны гарантии. Гарантии, что ты не обманешь меня. Гарантии, что ты останешься со мной, если хочешь спасти своей мышке жизнь.

— Какие гарантии?

Она не ответила сразу, взяв драматическую паузу. Она могла бы услышать, как трещат по швам мои нервы, не будь в той степени безумия, в которой находится. Но увы. Я вижу по ее дикому лицу, по стеклянным глазам, что стадия там запущенная, и взывать к разуму бесполезно. Она втягивает меня в непонятную игру, в которой я должен играть по ее правилам, если не хочу проигать. А у меня на кону все.

— Какие тебе нужны гарантии? — повторил вопрос настойчиво, потому что ее молчание и безумный взгляд напрягают, заставляя липкий пот усиливаться.

— Большие, — улыбнулась она хищно.

Я нахмурил брови, не догоняя.

— Толстые, — продолжила она, скользнув таким неприятным взглядом, что я едва не поморщился. — Со вздутыми венками.

Я едва сдержал порыв скривить лицо. То, что сейчас прозвучало, это самая несексуальная вещь, которую я слышал за всю жизнь. Самая отвратительная, убивающая желание вообще когда-либо хотеть трахаться. А ведь она этого хочет. Секса.

Пиздец мне.

— Хм, — промычал, пытаясь анализировать услышанное.

В сознании вдруг зацепилась надежда. Её призрачный лучик, но такой яркий.

Для того, чтоб трахнуть меня, ей придется развязать меня. А если я буду развязан — это будет совсем уже другой разговор.