антидепрессант, но он не вызывает привыкания, тяжелые препараты тебе ни к чему. Его не нужно пить постоянно, только тогда, когда это действительно необходимо, в моменты сильного стресса. Можешь считать это просто сильным успокоительным. Я договорилась, привезу для тебя упаковку. Давай после работы встретимся, отдам тебе?

Сидя вечером на кухне, Даша рассматривала небольшую цветную коробочку. Надо же. Если бы еще семь месяцев назад кто-нибудь сказал ей, что ее жизнь вскоре изменится так, что она начнет принимать антидепрессанты, она бы рассмеялась – настолько глупо это бы тогда прозвучало. Но сейчас ее жизнь стремительно летела в пропасть, и ей было совсем не смешно.

Глава 41

Тело болело, как будто в него вонзились десятки острых игл, не дававших не то что встать – пошевельнуться. Спустя полчаса, все же сделав почти героическую попытку встать с кровати, Даша медленно подошла к зеркалу и, с минуту поглядев на свое отражение усталым взглядом, отвернулась. Опухшие от постоянных слез глаза, бледное лицо, потрескавшиеся бескровные губы. Когда она не выходила из дома, это теперь был ее обычный вид, но выходные кончились, и перед работой надо было хотя бы попытаться привести себя в порядок. Нельзя, чтобы кто-то догадался, что происходит, нельзя, чтобы ее мучители чувствовали, что их ужасный план срабатывает. Надо отодвинуть в сторону эмоции, поярче накрасить глаза, найти в косметичке румяна – и всем улыбаться. Назло и вопреки.

«Какое счастье! Не придется стоять на ветру и мерзнуть!» – с этой воодушевляющей мыслью через два часа Даша смотрела на подъезжающий в темноте к остановке автобус, моргающий грязными фарами прохожим, которые выглядели уставшими уже с самого утра и столпились, толкая друг друга, во что бы то ни стало желая первыми попасть в долгожданный транспорт. «Что ж, мне не пришлось долго ждать. Начало дня хорошее, посмотрим, что будет дальше». Даша оплатила проезд и через несколько минут вышла на нужной остановке.

Спустя еще час в конференц-зал, в котором теперь проходили совещания недавно объединенной организации, Даша пришла одной из первых. Это было одно из немногих помещений, в котором поддерживалась оптимальная температура, в остальных же сотрудники либо плавились от жары, либо покрывались инеем. В ожидании остальных участников совещания Даша принялась изучать записи в ежедневнике.

Через пять минут в конференц-зал стали стекаться заместители руководителя, финансисты, кадровики. Когда все наконец расселись, появился Главный. Далее последовал краткий доклад каждого из руководителей подразделений. Главный слушал и иногда кивал головой, а его многочисленные заместители делали какие-то пометки. Все шло как обычно, пока слово не взяла руководитель финансовой службы.

– У нас сложности по финансовой части с нашим представительством в Нижнем Новгороде. Существуют проблемы со счетами, невозможно выплатить зарплаты.

Иван Валерьевич поднял голову. В его глазах впервые с момента начала совещания мелькнуло некое подобие интереса.

– В чем же дело?

– Это вина нашего главного юриста, Дарьи Андреевны.

Даша резко вскинула голову. Главный финансист при этом продолжала говорить, не глядя на нее.

– Дарья Андреевна, подавая изменяющие документы в налоговую, допустила ряд ошибок. – Финансист говорила громко и уверенно. – Из-за этого теперь у нашего представительства проблемы с налоговой.

В конференц-зале воцарилась тишина. Даша не могла поверить в только что услышанное. «Что? Какие документы? Какие ошибки? Им что, доплачивают за гадости в мой адрес?»

Иван Валерьевич исподлобья взглянул на Дашу.

– Как можете прокомментировать?

Теперь Главный и все заместители, среди которых Даша увидела Луноликого, занявшего место по правую руку от Главного; Игоря Львовича, скучающего где-то сбоку; ухмыляющегося Степана Андреевича; Ирину Николаевну, сидевшую прямо напротив нее и отложившую в сторону ежедневник, в котором, как всегда, подробно записывала все озвученные Иваном Валерьевичем поручения; главного бухгалтера, надменно глядевшую на нее поверх маленьких очков, – все они и еще полтора десятка руководителей структурных подразделений не сводили с нее сейчас любопытных глаз, ожидая ее реакции. Даша же смотрела только на Ивана Валерьевича, не удостоив руководителя финансовой службы взглядом.

– Иван Валерьевич, документы для налоговой, о которых идет речь, составлялись не мной, а предыдущим юрисконсультом. Это было еще до слияния, а доверенность на действия в налоговой от объединенного учреждения мне выдали неделю назад. Я не могла сделать там никаких ошибок хотя бы потому, что не работала с этими документами: не имела на то полномочий.

Неожиданно для самой Даши ответ прозвучал очень громко и достаточно жестко. Иван Валерьевич уже не смотрел на Дашу, а о чем-то тихо переговаривался со своими заместителями. Наконец он произнес:

– Следующий вопрос, пожалуйста.

Все снова заговорили, началось какое-то обсуждение. Напряжение в теле начало понемногу спадать, а левую руку пронзила внезапная боль. Украдкой взглянув на ладонь, Даша увидела побелевшую кожу и впившиеся в нее свои собственные ногти.

– Оль, вот что это сейчас было?

Они возвращались с совещания к себе в кабинет, и эмоции, как всегда, накрывали Дашу с головой.

– Они просто наделали ошибок и наспех стараются их замаскировать, свалив все на тебя, – терпеливо пояснила Оля, хоть и знала, что Даша и сама это прекрасно понимает и сейчас имеет в виду другое.

– Если бы они просто хотели закрыть свои промахи и сделать себе хорошо, это была бы одна ситуация и можно было бы как-то понять. Но они не просто хотят сделать себе хорошо, они при этом стараются сделать плохо мне. А это уже вполне осознанные действия.

Оля ничего не ответила.

Финансовая служба была не единственным подразделением, регулярно подливавшим масла в огонь. Через несколько дней Оля вернулась от руководства и сообщила, что их подразделение отныне подчиняется не Главному, а Степану Андреевичу.

– Что? Как это? – Даша всячески пыталась в своей голове соединить несоединимое. – Как мы можем ему подчиняться? Везде, абсолютно везде юристы подчиняются только руководителю, и больше никому! Это же абсурд! Степан Андреевич вообще курирует другое направление деятельности. При чем здесь мы?

Оля устало ответила:

– Ты, конечно, права, но… Я не знаю, что тебе сказать по этому поводу. В любом случае, мы должны подчиниться, изменить это мы не в силах. Придется работать с тем, что есть.

Степану Андреевичу очень нравилось чувствовать себя начальником. Почти в каждом разговоре с Дашей он постоянно повторял:

– Эх, учиться тебе еще и учиться! Таких элементарных вещей не знаешь…

Как же Дашу злила эта фраза! Раздражала, доводила до исступления, сказанная в шутку или всерьез – неважно. Она слышала ее постоянно почти от всех в той или иной формулировке. Разве она утверждает, что самая умная? Разве говорит, что знает все? Нет. Тогда к чему все