Шрифт:
Закладка:
Архиепископь же, прослезися, рече: «Благословен бог такую благодать давшому в сердца ваша! Идите повелите събиратися народу и, шед, рече пред народом, въсхотят ли братися противу поганых». Посадницы же ноугородскыя, вшед на степень, повелеша звонити в вечный колокол и повелеша по всем улицам на конех издити и звати на вече, глаголяща — всяк человек ныне да прийдет на вече, яко же земскаа дума думати. И стечеся народ мног зело к вечу. Посадници же възвестиша святителю, яко снидеся народ мног. Архиепископ же, вседе в сани, и прииде на соборище их[358] и, став на степени, повеле уставити народ[359] от молвы[360]. Посадницы послаша проповедници мнози по народу молчаниа ради. Архиепископ же рече велегласно: «Мужие Великаго Новагорода, от мала и до велика! Слышите, сынове человечестии и мои, каково гонение приспе на веру христову, яко поганый цар Мамай идет на Рускую землю, на великого князя Дмитреа Ивановича московскаго, хотяще[361] веру христову оскврънити и святыа церкви разорити и род христианьскый искоренити. Князь же великый Дмитрей Иванович помощию господа бога въоружися противу поганаго сего Мамаа и хощет жалостно по христове вере пострадати. Молю вы, сынов своих, и вы с ним подвигнитися веры ради христовы, да получите вечную жизнь».
Слышав сиа новугородци възопиша многыми гласы, падша поклонишася архиепископу, рекущи: «Господине святый, честный отче наш, ты еси наш учитель, ты еси глава всем нам, ты еси пастырь словесным овцам. Готовы есмы днесь скончатися веры ради христовы, и головы своа положити за православную веру христиане скую. А немочно, господине, нам оставити великого князя Дмитреа. Ивановича московскаго единаго. Аще ли, господине, князь великий спасен будет, то и ми спасени будем. Дай же нам, господине отче, день събратися, а заутра вси пойдем на путь спасенна!» Архиепископь же отиде от них восвоаси. И они же, мужи новогородци, начата избырати от велъмож своих воевод крепких. Избраша 6 воевод крепких и мудрых зело: 1-го Ивана Василиевича посадника, втораго — сына его Андреа Волосатого, 3-го — Фомину Михайловича Краснаго, 4-го — Дмитриева Данилича Завережскаго, 5-го — Михайла и пана Львовича, 6-го — Юриа Хромого Захаринича. И с ними отрядиша избранаго войску 40 000 и заповедаша им: «Изутра услышите колокол вечный, да вси готови будете на дворище у Святого Николы».
Архиепископ же Евфимий, заутра рано въстав, и повеле по заутрени воду свещати с мощей святых многых. Бысть 1 час дни, и повеле звонити. И сьидется воинство, владыко повеле воинство кропити священною водою многым попом и диаконом все воиньство. Сам же святитель, вшед на степень, възгласив рече: «Послушайте мене, чада моа, и приклоните уши сердец ваших. Ныне, чада, хощете ити на путь спасенна, и вы, чада, не утолите лица своего ни един вас от поганина, и не дайте плещ своих пред ними бегаа, но все единою смертию вкупе умрете, да живот вечный постигнете от Христа бога!» И все воинство яко едиными усты отвещаша: «Един есть, отче, бог сведитель, длъжни есми умрети и по Христе!» И святитель же, въздев руцы и благословив их, рече: «Бог правитель да будет вам!» И отпусти их, и взем честный крест и огради всех воевод, и рече им: «Брате, не умидливаа грядите, да не останете жизни вечныя!» И оны же вседши на коня и наполнишася духа ратнаго, и начата, яко златопарни орли по воздуху парящы, ищущи въсточныя светлости, тако и сие скоро идущы. И глаголаща: «Дай же нам, господи, въскоре видите любезного великого князя!»
И яко приближится им близь града Москвы, и възвестиша им, яко князь великый во вчерашный день на Коломну пошол. И они же отпустиша вестникы к великому князю възвестити о своем воинстве, а сами скоро пойдоша к Къломне. Бысть же тогда день въскресения. Князь же великий бысть тогда заутрений. И пришедша и възвестиша великому князю, яко: «Прийдоша вестницы, государу, от новогородцов и кажуть, яко идут 6 воевод, а с ними 40 000 избраннаго воинства новгородскаго». Князь же великый повеле вестникы скоро поставити пред собою, яко хотя слушати истинну. И поставиша пред ним вестникы. Они же сказаша ему такодже[362]. Князь же великый въпроси: «Отсуду далече ли есть воеводы ваша?» Вестници же рече, яко 5 поприщ. Князь же великый, прослезися, рече: «Боже всехвальный, боже милостивый, боже чудный, яко от нечаяных даеши помощ!» И рад бысть вельми и посла многых ветезей в стретение им.
И пришедше и сташа близь града на поле. Но чюдно быша воинство их, и паче меры чюдно уряжено конми и портищем, и доспехом, яко много злата и бисеру на портищех их, на седлах их. И повеле князь великый воеводам их и витезем ити пред собою[363] большим, и они же прийдоша поклонишася государю. Князь великый любезно приат их и зва их к собе хлеба ясти. И многих от воинства их повеле звати. И сътвори князь великый пир честен и радостен. И посла вестникы о сем ко святому митрополиту и к великой княгины. И они же слышавше, радостию наполнишася и прославиша бога.
О разделение полком, и учини коемуждо полку воеводу и заповеда всему воинъству припасатися ни х чему же
В утрий же день повеле князь великий Дмитрей Иванович всем воеводам на поле выихати к Дивичию и всем людем сниматися. Тогда же солнцу въсходящу, и начаша мнози гласы ратных труб гласити, и варганы биют, и мнози стези ревут великого князя наволочени у сада Панфилова. Сынове же рустии наступиша поля Коломенскыя, новгородскиа же полкы особ стояше, яко никому же невместно бо зрети.
Князь же великый Дмитрей Иванович и виихав з братом своим, с князем Володимером, и виде[364] множество людей и възрадовася.
Приихав к полкомъ к новгородцкым и, видев их, подивися им, яко чюдно зрети учрежение их нарочито зело к боеви. Князь же великий уряди коемуждо полку воеводу.
Себе же прием в полк князи белезерские, а брату своему князи ярославские дает. Праву же руку уряди себе брата своего, а левую руку уряди новогородцъких посадников; передовой же полк уряди князя Льва Дружесково, и Дмитрей Всеволож,
