— Нам говорили что войн больше нет, ну на истории.

— Так и есть, но как всегда, с оговорками. Мы не воюем, не за территории, не за ресурсы. Но каждый обнаруженный осколок продолжает эту ужасную традицию, — он замолчал, погрузившись в свои воспоминания. После паузы он продолжил:

— Для того чтобы умирали разумные, не обязательно вести войны. И кому-то приходится это останавливать. Приходить и разнимать дерущихся. Учить обходится без этого.

— Так он все-таки прав?

— И да, и нет. Ты сам выберешь кем станешь после всего этого, но некоторые варианты тебе будут ближе. Прости что не уберег тебя от этого.

— Ничего, пап, я все понимаю. У нас нет выбора, мы должны сохранить этот город и разгадать его загадки. А потом вернемся к маме и Ветке.

— Обязательно. Я горжусь тобой, сын.

Когда зашел Подгорельский, мы уже допили чай и рассматривали схему поселка, полученную по сети.

— Звиняйте братцы, чего-то на меня накатило, — повинился он.

— Держись давай, — отец крепко пожал ему руку, — Ты нам нужен.

— Так чего делать будем? — спросил Яков, наливая себе чая.

— Я так думаю, надо будет разорить склады у безопасников, может там переносные турели есть, охранные. Патроны поменять и крепеж усилить и пойдет, на организацию периметра хватит. Вечером займемся. А сейчас давай доделаем за чем пришли, энергия нужна городу до зарезу.

— А с исследованиями чего делать будем? — поинтересовался я.

— Пока отложим. Может они перестраховываются насчет твоей подружки.

— Она не моя подружка, — устало отмахнулся я, — Пока по крайней мере. Но вы очень убедительно нас сватаете.

— Ладно-ладно, — согласился отец, — Чего задумал? Не с проста же ты такой вопрос задал.

— Да так, тень мысли. На инженерных скафандрах экзоскелеты есть? Штатные я имею в виду, — продолжил развивать идею я.

— Конечно, — отозвался Яков.

— А если повесить внутрь скафа дополнительные гироскопы и камеры выйдет замечательный разведчик полного погружения.

— В принципе, да, — они переглянулись, — Но так никто не делает.

— Разумеется. Никто не будет заменять копеечные модули разведки дорогостоящими скафами, но мы-то как раз не ограничены. Даже наоборот.

Тут они оба задумались. Дядя Яков почесал затылок, а отец прикусил ноготь большого пальца. Выглядело это уморительно. Хоть картину пиши «Крушение стереотипов». Хотелось сделать фото и дразнить их потом, но это было бы слишком по-детски.

— Хм, а ведь и правда. Можно запараллелить оба скафандра, тогда и эффект будет полным, с обратной связью. Мы получим полностью безопасного для оператора разведчика, максимально приближенного к человеку по форме и реакциям, — озвучил результат своих размышлений отец.

— И возни с манипуляторами меньше, более широкий спектр оснащения и вооружения, — поддержал его Подгорельский, — Хорошая идея, малец. Одна проблема — связь, но «почти своими» руками воткнуть ретранслятор гораздо проще, чем культяпками робота. Это ты хорошо задумал. Я предполагал что придется в шахту своими ногами идти, ан ты выкрутился. Молодец.

— Так, шаромыжники, не спешите. А то уже готовы с шахты монстров пинками выносить и богатства в таверне пропивать, а у нас работа не доделана, — вмешался отец, притормаживая размечтавшихся, — Сначала дело. Василич, пойдем коробки управления поставим, а Маська пока за нами провода кинет.

И мы занялись работой. Вечером была еще одна приятная новость. Когда мы пришли ужинать на столе лежала записка «Еду сами разогреете. Приятного ужина. Настя.» На плите стояла кастрюля с супом, немного непривычным на вкус и цвет (фиолетовым, нет правда фиолетовым), вполне себе вкусным, а в сковородке рядом чесночные хлебцы. Еду смели со свистом, как не подрались только. А через полчасика за мной зашел дядя Яков и для меня началась самая длинная тренировка. Не, по времени она заняла не так много, но нагрузки. Он умудрился загонять меня так, что обратно просто принес на плече, как тряпку.

Утро началось с привычного уже ритуала сползания с кровати. Массаж, зарядка в попытке хоть немного разработать руки и ноги, душ и поход в столовую. Отец, уже разложивший по столу какие-то схемы и дядя Яков, привычно колдующий с кастрюлями. Все было как обычно. Я уронил голову на руки и нацелился немного подремать. Из дремоты меня вывел новый звук. В коридоре послышалось металлическое клацание. Размеренный звук удара металла о металл. Отец оторвался от своих схем и уставился на дверь. Дядя Яков быстрым движением вытащил откуда-то многоствольный пистолет навел его на дверь. Клацание приближалось. И тут в дверь немного пригнувшись вошла Настя.

— Доброе утро! Как суп был, понравился? А то цвет у него был какой-то подозрительный, а на вкус вполне ничего, — в своей привычной мне манере затараторила она.

— И тебе привет, — успел первым поприветствовать ее дядя Яков, — Ты мне потом рецепт набросай, буду наших монтажников стращать, чтоб неповадно было.

— Привет, — я поздоровался и подошел ближе, — Это что на тебе такое?

— А чего не так? она удивилась и попробовала осмотреть себя со всех сторон, со скрипом провернувшись.

Я внимательно осматривал ее монстра. Конструкция выглядела какой-то сильно непривычной и непонятной. Гнутый из труб каркас, на котором вместо привычных тяжей искусственных мышц стояли пневматические цилиндры усилителей. Большой блок механики и управления был зацеплен как рюкзак сзади. Крупные клешни-манипуляторы были убраны в транспортное положение, зрительно увеличивая и без того объемный торс машины. Нет, она не выглядела несуразной или собранной из чего под руку попало, нет, определенная красота была, но. Но она была именно что не правильной. Не соответствующей целям своего производства и использования. Вот, точно, она не вписывалась в окружение, так наверное было проще всего описать чувство что на вызывала.

— Мда, первый раз вижу такую переделку пустотника, — протянул отец, — Это орбитальный экзоскелет монтажника. С их помощью ведется монтаж на орбитальных верфях, где роботы не проходят. По крайней мере внешне. Обычно они подключаются поверх скафандра снаружи и заменяют свои конечности. А тут у тебя какая-то хитрая переделка.

— Ну да, мне что-то такое говорили ваши спецы, когда осматривали. Еще говорили что таких маленьких не бывает, но вот же он. Он у меня из дома остался, с моего астероида, на память, — пояснила она с крайне довольным видом, будто сама его собирала.

— Забавная зверушка, — пробормотал Яков, почесывая затылок, — Нет, если он тебе нравится — пользуйся на здоровье, вот только я думаю надо за твоим идти. В этом монстре ты нам не помощник.

— А чего не так-то? — возмутилась она, — хороший экзоскелет, большие плюсы по усилению, хорошая мобильность, а тонкие