мать и все близкие говорили об умершем. Выражая глубокое сочувствие, он кивал, изумленно округлял глаза, скорбно сжимал губы. Когда первый шквал эмоций утихал, Квед напоминал, что усопший начинает свой путь в Дуат, что он, без всякого сомнения, будет вкушать вечное счастье на полях Иалу, обретет там и мир, и покой, найдет себе привычные занятия, однако он должен причалить к тем берегам, сохранив организм в целости, а гарантией того является лишь безупречная мумификация. Для покойного нет большей опасности, чем исчезновение его тела.

– Здесь мы ручаемся, что ни одна часть не пропадет. Когда тело разлагается, ноги и руки порой могут отделяться. Мы их восстанавливаем, мумифицируем, соединяем со скелетом. Никакого жульничества, ведь некоторые нагло заменяют их подделкой из льна или тростника и прикрывают повязкой! Разумеется, эти хлопоты и различные процессы консервации требуют, чтобы трудились опытные мастера, жрецы читали специальные молитвы, применялось множество ценных продуктов – едкий натр, масла, смолы, помады и мази. Увы, их использование сопряжено с большими расходами, поскольку получают их из редкого сырья.

Затем Квед перебирал возможности:

– Есть мумифицирование с маслом красного можжевельника, самое дешевое. Вы ведь об этом знаете?

Никто осведомленности не проявил, и Квед пустился в подробности:

– Масло красного можжевельника вводят в анус, затыкают его пробкой, и масло разрушает внутренности. Очень едкое и агрессивное. Через несколько дней пробку достают, нажимают на живот, и все выходит наружу, я имею в виду масло и волокна внутренностей.

Посетители содрогнулись от омерзения, и Квед продолжил:

– В этой технологии применяется минимум средств и процедур: едкий натр, просушка, пропитка маслом, обертывание бинтами и т. д. Но не будем заблуждаться: запах сохраняется.

– Запах?

– Масло красного можжевельника… сильно воняет! И будет вонять веками… Я не простил бы себе, если бы утаил это от вас. И еще важная деталь: покойный лишится большей части своих органов. Дабы избежать этой неприятности, рекомендую вам другой метод: мумификацию путем извлечения внутренностей. При этом ни один орган не разрушается. Посредством точного надреза наши мастера деликатно извлекают внутренности. Они изымают кишки и желудок, затем печень и легкие. Однако весьма непросто вынуть легкие, не выдернув вместе с ними и сердца. Ах, вы не знаете? Так имейте это в виду; но, уверяю вас, нам посчастливилось сотрудничать с выдающимся специалистом, который тем и знаменит, что оставляет сердце невредимым. Вспомните, сердце непременно должно остаться на своем месте. Мы гордимся тем, что можем предложить вам услуги эксперта.

Квед оставлял семью в размышлениях, давая ей свыкнуться с мыслью о колоссальных инвестициях. Едва почуяв, что семья созрела, он качал головой, будто вспомнив незначительную подробность:

– И остается еще один вопрос: что станет с органами? Разумеется, их мумифицируют, но в чем их сохранят? И тут мы предлагаем вам несколько вариантов: сосуды для внутренностей из кальцита; на них можно надписать имя и титул покойного. Однако в этой области мы можем похвастаться двумя новинками.

Тут он указывал на поднос с пузатыми емкостями.

– Требуется четыре резервуара: для легких, для желудка, для кишок и для печени. Мы рекомендуем сосуды, на которых высечены соответствующие боги-покровители: бабуин Хапи будет охранять легкие, шакал Дуамутеф – желудок, сокол Кебексенуф – кишечник, бог с человеческой головой Амсет – печень. Не правда ли, прекрасная работа?

И сразу предложил взглянуть на другую четверку сосудов:

– Ну а для полной уверенности, что ни один орган в потустороннем мире не заблудится, добавляют изображение покойного. У нас работают лучшие мастера. Решайте.

На этом этапе под шквалом информации родственники уже полностью переставали соображать. Квед окончательно сбивал их с толку скороговоркой:

– Ну а что касается глаз, выбирайте по вашему вкусу. На теле их не оставляют, они гниют быстро, стало быть, глазницы мы заполняем. Мы прибегаем к луковицам – специальным, священным луковицам, выращенным здесь, на жреческом огороде, – либо к белым камням, обработанным, отшлифованным, а также – разумеется, это вовсе не обязательно – в этот белый камень можно инкрустировать крупицу черного, имитация зрачка. Да, вы также можете выбрать цвет кожи. Ну что вы, такое практикуют очень часто! Покойника раскрашивают. Женщин – желтой охрой, мужчин – красной. Все тело либо частично – выбирайте по вашим средствам. Разумеется, мы строго соблюдаем исключительное право фараонов: полное покрытие всей мумии золотом. Общеизвестно, что золото не подвержено порче, к тому же оно обожествляет. В то же время я вовсе не намерен ввергать вас в расходы, но… Во всяком случае, можно позолотить только лоб покойного, либо виски, либо все лицо.

Когда клиенты приходили к какому-то решению, Квед подступал к ним с новым перечнем дополнительных возможностей: кипарисовое масло вместо касторового, чистые ливанские смолы вместо египетского ладана, ароматизация тела хвойными притирками.

Я восхищался стратегией Кведа по вытрясанию денег из клиентов. Он обладал изумительным чутьем, в каждую секунду улавливал эмоциональное состояние собеседников и блестяще этим пользовался. Состоятельные семейства, посещавшие Дом Вечности, покидали его, раскошелившись намного серьезнее, чем рассчитывали.

Меня поражала полная искренность Кведа. Поначалу я считал его циником, видя его сочувствие семьям и вскоре за тем радость, что ему удалось заставить их раскошелиться по полной. Только что едва не рыдал – и вот уже ликует, какой лицемер! Но вскоре я признал, что в его поведении не было ни капли притворства: он вдохновенно сострадал, а затем вдохновенно торговал. Он не был двуличным, он никого не обманывал. Он не только не мошенничал, но посчитал бы жуликом того, кто осмелится нанести ущерб его клиентам или патрону. Он не напяливал маску, скрывающую его натуру, но в нем жили разные чувства, и он их не стыдился. Он не задавался вопросом насчет обоснованности своих действий, и в том была его сила; он верил, что предлагает родственникам покойного наилучшее мумифицирование и в то же время приносил больше денег Дому Вечности.

Когда беседа заходила в тупик, у Кведа был в запасе еще один козырь. Некоторые семьи сразу заявляли, что не намерены лезть из кожи вон, и тогда Квед замирал возле перегородки, роспись которой, в отличие от сюжетов на остальных стенах, повествовала об ужасах. Тут были представлены двенадцать подземных областей, которые пересекает солнечная барка, соответствующих двенадцати ночным часам. Лодка с богом Ра и покойником на борту миновала охраняемые божествами врата; по сторонам тянулись бесплодные пустыни, гнилостные болота, Ра то и дело отражал атаки нечестивого змея Апопа, воплощения хаоса, бурь и утопленников, а в одиннадцатом часу недостойные покойники, на которых богини накинулись с ножами, устремлялись в канавы и там горели. Эти сцены,