слышишь? — Мафдет крепко сжала его руку и посмотрела ему в глаза. — Это не шутки. Найдут — пришьют вооружённый мятеж. Расстреляют на месте. Мало тебе доставалось из-за прошлых выдумок Лиска? Тебе что, совсем жить надоело?

— Я хочу восстановить корабль, — тихо сказал Гедимин. — Никаких мятежей не будет. Макаки ничего не знают.

— Они докопаются, — уверенно сказала Мика. — Корабль в лесу не спрячешь. Жаль будет, если тебя убьют.

— Эй! — опомнилась Лилит. — Вы что, все струсили? Там целый «Скат»! Что, все боятся мартышек⁈

— И ты туда влезла? — Мафдет тяжело вздохнула. — Кучка психов! Нет, мы с Сешат ещё хотим жить. Никто из нас туда не пойдёт.

Лилит посмотрела на Мику. Та, помедлив, отрицательно качнула головой.

— Нет. Это верная смерть. Уходи оттуда. Линкен — полоумный, у Гедимина ремонтный рефлекс, но тебе пора бы включить мозги. Я никому ничего не скажу, но если они докопаются…

Мафдет согласно кивнула.

— Пойдём, Сешат. Мы никому не расскажем, Гедимин. Когда тебя расстреляют, мы сделаем винтолёт в память о тебе. Назовём твоим именем.

Переулок опустел. Рядом с Гедимином осталась только Лилит. Она растерянно глядела вслед расходящимся сарматкам и стискивала зубы. Сармат положил ладонь ей на плечо — она вздрогнула и сердито отмахнулась.

— Трусливая слизь! Одно название, что механики… — пробормотала она, стараясь не смотреть на Гедимина. — Опять нам придётся справляться самим.

— Справимся, — отозвался ремонтник. «Их крепко запугали. Интересно, когда и как. Видимо, раньше, ещё до Ураниума,» — угрюмо думал он. «И кого теперь звать в экипаж?»

…Горячие пластичные листы рилкара слегка дымились, остывая, и обжигали руки сквозь перчатки. Гедимин старался не прикасаться к ним более чем на одну-две секунды и брать их с решётки только щипцами. Ещё один лист, растянутый на специальных захватах, лёг поверх предыдущего слоя и зашкворчал, оплавляясь по краям. Уплотнительная полоса, вскипевшая под лучом резака, заполнила расплавленным материалом еле заметный стык — шов толщиной в три микрона. Гедимин недовольно сощурился — даже такие щели в монолитном корпусе были недопустимы. Второй лист лёг вплотную с первым. Рилкар остывал медленно — пластины, два часа назад вынутые из печи, ещё не затвердели и слегка светились изнутри.

— Эй, внутри! — донеслось из-за купола защитного поля. Снаружи стояла Лилит; из-под её маски, потемневшей под слишком ярким светом, стекал пот.

— Процесс прошёл! Раскатывать?

«Действуй,» — жестом показал Гедимин, одной рукой придерживая сползающий лист. «Ещё три слоя. Остынет — проверю. Возможно, не хватит.»

09 июля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Рабочие «Волчьей речки», распределившись по бригадам, расходились по глайдерам и отправлялись на сольвентные поля — точно так же, как это происходило каждый день, и Гедимин, окинув аэродром беглым взглядом, направился к ангару. У ворот стоял Иджес и внимательно смотрел на глайдеры. Гедимин удивлённо покосился на него и отодвинул его с дороги.

— Видел филков? — спросил Иджес, выставив у него на пути руку. Гедимин остановился.

— Они уже пятый день здесь. Что в этом интересного?

Большой рудничный транспорт собирал сарматов, работающих на сорбционных установках «Волчьей речки — один». Сейчас в фургон входили последние из опытных рабочих — их было немного, но они выделялись среди собравшихся вокруг филков, как эдмонтонский барк среди тягачей на Грузовом аэродроме. Филки стояли чуть в стороне. Никто из них не входил в фургон, пока не прошёл последний из «обычных» сарматов, и даже полминуты спустя они ещё ждали. Глайдер загудел. Филки направились к фургону. Кто-то из них настороженно оглянулся на ремонтный ангар. Гедимин перехватил его взгляд и увидел, что филк вздрогнул, и его глаза слегка потемнели. Сармат в недоумении пожал плечами и ушёл в ангар.

… — Видели их контейнеры? Они во-от такие, — Иджес, усмехнувшись, провёл пальцем по упаковке с Би-плазмой. — Грамм триста, не больше.

Устроившиеся вокруг него ремонтники захмыкали, кто-то негромко фыркнул. Гедимин, перебравшийся со своим контейнером к верстаку, недовольно сощурился, но промолчал.

— А у них много самок, — заметил один из ремонтников, отложив в сторону полупустой контейнер. — Заметили? Каждый третий — самка.

Сарматы переглянулись. Иджес закивал.

— Да больше! Почти что каждый второй. Их же Джеймс наклонировал. Они плодятся так же, как макаки. Ясно, им нужно много самок.

Сарматы зафыркали. Гедимин сделал большой глоток из контейнера и попытался сосредоточиться на недостроенном реакторе, но голоса и смешки снова отвлекли его от дельных мыслей.

— Они, наверное, часто спариваются. Им далеко ходить не нужно, — Иджесу пришлось немного повысить голос, чтобы его услышали сквозь общее веселье.

— Всё по проекту «Слияние», — усмехнулся другой ремонтник. — Макакам лучше глядеть в оба! Сегодня в бараке тысяча мышей, а завтра — уже полторы!

— Целая армия, — фыркнул третий. — Вот им удобно — никаких клонариев не надо. Если бы от них ещё польза была… Они ведь, наверное, ни работать, ни стрелять не умеют? Ну, когда появляются? Так же, как макаки?

— Да и те, которых привезли, — фыркнул в ответ Иджес. — Что они наработают своими мышиными лапами⁈ Они пневмомолот не удержат. Для них «Вирм» привёз вот такие бурчики! Видели шахтную бригаду?

Ремонтники, переглянувшись, закивали, кто-то снова засмеялся. Гедимин допил Би-плазму, подобрал несколько пустых контейнеров, сложенных у двери, и вышел из ангара.

Снаружи было шумно — шла пересменка, утренняя смена возвращалась в посёлок, дневная выгружалась из глайдеров, и еноты, собирающиеся обычно у мусорных баков к обеденному часу, забрались на крышу, подальше от техники и сарматов. Роботы-уборщики повисли на стенах — после пересменки им предстояло убрать мусор и песок с аэродрома, а шерсть животных — с крыши. Небольшой дождь, начавшийся перед обедом, прекратился, но посадочные полосы ещё были мокрыми. Из леса пахло свежей органикой. Гедимин, бросив контейнеры в мусорный бак, посмотрел на грузовой глайдер недалеко от ангара и подошёл поближе — в одном из недавних полётов транспорт повредил обшивку фургона, и она