Пули свистели над головой в совершенно неприличных количествах. Азартные, злобные, протестующие и даже просительные вопли живых, не желающих становиться мертвыми, неслись со всех сторон.

— Отходим! — последовала команда Крюгера, — Дрейк, прикрывай!

Хорошее решение. Нет трупов — гвардейцам не за кем прятаться.

Отбросив измочаленные останки одного из повстанцев, я начал медленно отступать, прикрыв глаза рукой. Тело, поймавшее уже порядка шести попаданий, болезненно ныло. Целая группа исходящих серым и красным силуэтов тут же ринулась вниз, на широкий пролёт между первым и вторым этажом.

Взрыв. Осталось три гранаты. Схватив автомат, выпавший из рук мертвеца, я схватил последнего за шиворот, потащив за собой, к свежим позициям, занимаемым людьми Крюгера. Тот в данный момент вовсю переругивался с бритым наемником, желающим немедленно отсюда свалить.

— Да заткнитесь вы оба, — выдохнул я, — Там всего человек двадцать осталось…

— Ну так иди и убей их, ублюдок! — сплюнул уже потерявший с треть своих людей бритоголовый.

— У них большой пулемет, — дипломатично отказался я от заманчивого предложения. — Лучше дождаться, пока сами к нам из-за дыма спустятся.

— Дыма всё больше, а эти парни не спешат вниз, — кашлянул Крюгер, протирая заслезившийся глаз, — А нам срочно нужно в королевское крыло, Дрейк!

— Да не пойду я туда! Там пулемет!

— А если я тебе… пулемет дам? — просипел бритый, заставляя меня заинтересованно наклонить голову.

Дым — это не только неприятная, едкая и вонючая вещь, но и отличное прикрытие для гранаты, улетающей в оборудованную между этажами пулеметную позицию, представляющую из себя солидное тяжелое стреляло, за которым кашляют аж пять человек. Взрыв превращает их во фрагментированные трупы, что тут же вызывает целый рой свинца по моей позиции и окрестностям. Прячусь за колонну, с сожалением поглаживая две оставшихся гранаты. Их жалко до слёз, но деваться некуда — даже я в таком дыму не выцелю переползающих за трупами гвардейцев.

Задержка до взрыва где-то четыре с половиной секунды…

Держать в руке гранату с выдернутой чекой, отсчитывая время, было очень страшно. Свежеполученная пуленепробиваемость хоть и повысила мою наглость до очень серьезных значений, но также сказалась на инстинкте самосохранения, заставляя сейчас сжать зубы, сохраняя хладнокровие предельным усилием воли. Нечто, нашептывающее мне на ухо, что я мог бы просто рвануть вперед, паля из свежеподаренного пулемета или пистолетов, сильно искушало. Победил голос разума, здраво советующий мне избавиться от могущей повредить телу хазарда взрывчатки максимально эффективным способом.

В итоге всё равно получился компромисс. Первая граната рванула, будучи высоко подброшенной над устилающими лестницу мертвыми и живыми, а вот вторую я недодержал на нервах, от чего она взорвалась, уже упав, но пару врагов зацепило и от нее. Затем я, резко вдохнув несколько раз, пошёл вперед с пулеметом наперевес, работая короткими злыми очередями, выбивающими из человеческих тел куски мяса, клочья одежды и фонтаны крови.

Глухие очки на глазах, способных видеть живых сквозь препятствия, тело, лишь получающее ушибы и синяки от попадающих в меня пуль, крупнокалиберное оружие, подавляющее задыхающихся в дыму стрелков. У них не было шансов. Последние двое даже пытались убежать, только вот на измазанном свежей кровью мраморе это получалось очень паршиво. Совсем не получалось.

Закончив, я спустил полумаску, чтобы крикнуть Крюгеру тащить людей сюда, а сам стащил со спины рюкзак. Три из четырех оставшихся крыс, взятых мной в качестве «аптечек», уже были дохлыми, а четвертая довольно резво шевелилась, пытаясь меня укусить. В итоге вышло наоборот, от чего я получил заряд бодрости, снявший тупую боль в ребрах. Оценив качественный скачок самоощущения, я понял, что крепость организма — штука обманчивая. Судя по всему, мне попадания за этот бой неплохо отбили потроха даже сквозь толстую кожу почти пришедшего в негодность плаща.

— За мной, за мной! — хрипел ковыляющий по трупам Крюгер. — Двигайте ляжками! Крыло короля должно быть без дыма!

У пацана, семенящего за ним, уже не было шеста с отрубленными головами королевской семейки. Видимо, Басх решил, что в таком дыму палка бесполезна. Кому её показывать? Дыма-то всё больше. Дворец натуральным образом горит.

Дальше мы идем, ощетинившись стволами и надрывно кашляя. Сопротивления больше нет, всё живое, что встречается на пути отряда, занято именно кашлем и попытками спастись из дворца, ставшего газовой камерой. Получается у обитателей дворца плохо, так как наемники и повстанцы стреляют не задумываясь. Барон, граф, полотер, горничная — в таком дыму обычному смертному не разобрать, есть ли у исходящей кашлем фигуры оружие или нет. Пуля отвечает на все незаданные вопросы.

— От-дай пулехмёт, — пристает ко мне бритый, напрашиваясь на посыл.

— На кой он тебе нужен, идиот? — рычит на него Басх, прижимающий ко рту влажную тряпку, — Тебе сейчас свободные руки понадобятся!

— За-хчем? — делает круглые глаза предводитель наемников.

— За тем, что мы почти пришли. Вон за теми дверями, если там никого с пушками нет, конец! Будете свободны! И что, свалите из дворца, не ободрав хотя бы брюлики с лежащих тут везде тел?

Аргумент настолько аргумент, что все перхающие наёмники поднимают одобрительный гул. Выжившие повстанцы, идущие чуть позади, поддерживают — они здесь за тем же самым, но в более широком смысле. Они, самые верные и ответственные, должны изъять средства, находящиеся в сокровищнице дворца. Ну и погрузить ценности в ждущие на входе машины, на которых мы сюда и приехали.

Королевское жилое крыло действительно куда меньше задымлено, чем основной дворец. Плотно закрыв за собой огромные двухстворчатые двери, мы жадно дышим более-менее свежим воздухом. Кое-кто плюётся на пол чёрной слюной, нахватавшись гари.

— Так! Всё! Мы дошли! — выкашливает из себя Михаил: — Улюс! Ты и твои ребята свободны, контракт закрыт! Деньги у Фагаморта, как и договаривались, держи метку!

— Принято, Третий, — вяло кивает бритый наёмник, привалившийся спиной к стене. Он ловит небольшую металлическую безделушку, брошенную Басхом, затем добавляет: — Мы пока здесь посидим, передохнём. Контракт закрыт.

— Остальные за мной! — командует Крюгер, торопливо ведя нас дальше, к ответвлению в виде вытянутого тупикового коридора. Здесь четыре лифтовые двери, призывно мигающие огоньками. В них и грузятся повстанцы, получающие от Басха бумаги, исчерченные цифрами и длинные узкие ключи со множеством бородок.

— Третий, а вы?! — полным удивления голосом спрашивает один из еще не втиснувшихся в лифт мужиков, сжимающий ключ с бумагой.

— Я вас встречу у машин! — громко обещает революционер, делая красивый жест рукой, — Необходимо изъять важные документы! От них очень многое зависит!

Дверцы лифтов закрываются