Шрифт:
Закладка:
Другие шагоходы моего отряда не слышали наш разговор, если, конечно, не нарушили прямой приказ. Но в кабине нас слышали все. Марк не сказал ничего, он просто сидел в кресле, положив руки на рычаги. Готов сделать то, что нужно.
— Только переговоры, — Келвин вздохнул. — Мы убедим их, что Громовы и выживший Ян Варга непричастны к гибели наследников.
— Ты же понимаешь, что для кровной мести это совсем не важно? — спросил я. — Всем им плевать, насколько виновен кто-то или нет. А я не отдам им ни Катерину, ни Яна.
Рэгвард замолчал.
Катерина смотрела на меня.
— Может быть, послушать его? — спросила она. — Вдруг переговоры помогут? Ведь если начнётся война, то…
— Я не верю в его благие намерения, — сказал я. — Может, он говорит искренне, да. Но если обманывает, мы проиграем, а ты скорее всего умрёшь. А моя работа ещё не выполнена. Я обещал тебя защитить и вернуть.
Обещал мёртвому старику, внуку другого старика, которого я прикончил раньше. Но я всегда был упрямым на этот счёт. Я давал слово защищать Громову, пока она не сядет на престол.
Я не могу рисковать.
Катерина опустила голову, больше не говоря ничего.
— Мы уйдём на север, Келвин, — сказал я. — Твоя ригга может сопровождать нас до границы. Когда мы дойдём до Мардаграда, я напомню тебе о твоих словах и даже приглашу туда. Но переговоры мы будем вести не с позиции гостей или заложников, чьи жизни зависят от твоей прихоти. А дальше… дальше мы посмотрим.
— Я тебя понял, — Келвин вздохнул. — Но вам будет сложно добраться на север. Другие Дома захотят этому помешать.
— Помешаешь ли нам ты?
Ответа не было. Я посмотрел на часы. Секундная стрелка мчалась вперёд. А из-за холма показался чёрный Катафракт. Рэгвард внутри.
Далеко для открытия огня из пушек, снаряды на такой дистанции броню не пробьют. Но ракеты могут навредить. А вот Паладин намного опаснее. Он слишком близко.
— Проходите, — наконец ответил Келвин глухим голосом. — Я не хочу кровопролития. Надеюсь, у нас ещё будет шанс…
Он не отключился и начал говорить с кем-то внутри кабины. Но микрофон передавал все его слова.
— Жан, ты чего? Ты чего творишь?
— Ты их пропускаешь? — голос Жана Аристида было едва слышно. — Они убили мою сестру! Это Варга приказал убить Лину!
— Мы же говорили с тобой об этом. Эй! Прекрати немедленно или…
На плечах Катафракта открылись лючки, из которых вылезли массивные чёрные головки ракет класса «Преисподняя».
И обе вылетели в нашу сторону. Дыма от них так много, что они почти закрыли собой Катафракт.
— Всем держаться! — крикнул я.
Я начал раскручивать рычаг наведения автопушек. Не успею их сбить. Охранники закрыли собой Катерину, а Марк вцепился в рычаги, пытаясь увести нашу риггу назад.
Ракеты летели в нас, за ними тянулся густой дымовой след. По самой левой чиркнула очередь трассирующих снарядов автопушки. Это помог кто-то из наших союзников, Ян или Артур.
Ракета загорелась и спиралью полетела вниз. Там и взорвалась. А вот вторая была уже слишком близко.
Я дёрнул рычаг 3-ЗЭО, чтобы закрыть отверстия в корпусе для оптики бронезаслонками и схватился за подлокотники кресла.
Бам-м!
От удара я подпрыгнул в кресле. Это дёрнулась ригга от взрыва. Сам взрыв приглушило бронёй. Свет в кабине начал моргать. Над головой засветилась красная тревожная лампа.
А в наушниках рации, настроенной на внешний канал, раздавался крик Рэгварда:
— Я не давал команды открывать огонь! Немедленно прекратить…
Оборвалось. Да и толку уже от этого.
Увидев, что по нам стреляют, союзники Катафракта открыли огонь сами. По броне моего шагохода замолотили пушки. Это или сотки Паладина, или орудия бронепоезда. Начали палить панцирники.
Но я уже давно нацелился на головную машину бронепоезда.
Осталось только выстрелить вслепую.
— Всем открыть огонь! — передал я по рации.
А сам откинул стеклянный колпачок на пульте канонира и вдавил тугую красную кнопку.
Бах!
От залпа главного калибра нас пошатнуло так, что пришлось включиться противовесам, чтобы не опрокинуло.
Вернул оптику и поглядел в неё. Вражеский Паладин в дыму, по нему отработал наш Чёрный Волк, где сидели Артур и Кобаяши.
Но он выстрелил из своей большой пушки прямо по мне.
Раздался звон. Тяжёлый снаряд прошёл вскользь, едва задев нашу лобовую броню. Взорвался где-то вдали.
Бронепоезд, по которому стрелял я, был в огне. Передняя машина опрокинута, разбита и объята оранжевым пламенем горящего игниума. Броня раскидана во все стороны, орудийные платформы скатились на землю. Горели и панцирники, которые были близко к месту попадания. Несколько десятков метров железной дороги уничтожено.
— Роман! — раздалось по внешнему каналу. — Остановитесь! Так быть не должно! Мы…
— Ведём огонь по Катафракту, — доложил Кобаяши резким, отрывистым голосом.
Та-та-та! Чёрный Волк выстрелил по Катафракту Келвина из соток.
А следом добавил из главного калибра.
Даже видел, как тяжёлый снаряд пролетел мимо меня. Попал он прямо под кабину, между ног, где висела пулемётная капсула-«яйца». Бронеплиты слетели, капсулу смяло, ноги раздвинуло, машина едва устояла.
Катафракт сильно наклонился. Стрелять теперь не сможет, или опрокинется от отдачи.
— Бродяга, — спросил я по рации. — Огонь по Паладину!
— Я пытаюсь! — раздался голос Яна. — У нас утечка воздуха в пневмомагистрали! Мы…
Копьё на плече вражеского Паладина начало светиться. Вспышка выстрела из него была настолько сильной, что я зажмурился. Но всё равно след остался на сетчатке.
Но это не в нас. Бродяга, в котором сидели Ян и Валь, начал дымиться. Из его лобовой брони посыпались искры. Потом пошёл дым. Шагоход остановился, двигатели заглохли.
Там же Мария! Я же посадил её с ними. Они в стороне, по ним не должны были вести огонь.
— Бродяга! — крикнул я. — Доложите статус!
Тишина.
— Роман! — надрывался Келвин по рации. — Я остановил огонь, это была случайность! Роман, мы…
Я отключился от внешней связи. Случайность это или нет, бой уже начался. И у нас, возможно, есть потери.
— Чёрный Волк! — рявкнул я. — Смена маршрута! Немедленно поворачивайте на восток и форсируйте реку! С боем, если нужно! Любого, кто попытается вас остановить, уничтожайте на месте!
— Принято! — раздался отрывистый голос Кобаяши.
— Помогите переправиться Стрелку и Папаше Рину! А я принимаю бой. Марк!
— Бродяга, что у вас? — тем временем спрашивал он, прижимая микрофон к горлу плотнее.
— Марк! — повторил я. — Цель — Паладин «Лунный Путь». Сабельный Удар!
— Принято!
Его растерянный вид куда-то исчез, он снова невозмутимый ветеран, прошедший в своём возрасте очень многое.
Всего несколько секунд, и мы готовы.
Даже не надо ничего напоминать.
Длина шага на максимум. Позиции двигателя на максимальные обороты. Кабину стало трясти так, что от вибрации онемела задница. Но скоро нормализовалось. Запахло тухлым яйцом, это игниум сгорал не до конца.
— Держитесь! — я обернулся, глядя на Катерину и двух гвардейцев, всё ещё держались возле неё. Вид у девушки испуганный, но она не паниковала.
Амулет с предком, который она дала мне, дёргался, будто стал живым. Убрал его под мундир, и теперь чувствовал, какой горячей стала свеча.
Марк направил рычаги вперёд. Делает то же самое, что сделал бы я сам, будь я первым пилотом.
Мы направились вперёд.
Катафракт Келвина не стрелял, любой выстрел его опрокинет, перебитые суставы его ног держались на соплях. Бронепоезд уничтожен. Паладин замер, он тоже не открывал огонь. Но Копьё на его плече светилось всё ярче.
Может, это и правда случайность? И они не хотели нас убить?
Но Бродяга молчал и не двигался. Из кабины шёл чёрный дым, движки заглохли. Это прямое попадание из Копья.
Случайность это или нет, пока я не выведу Паладин из строя, я не смогу осмотреть экипаж Бродяги. И тем более не смогу переправиться под огнём орудий.
Придётся рискнуть, потому что союзный Паладин на такой манёвр неспособен. А Громову я высадить не смогу. Пусть сидит в кабине. Если всё получится удачно, он не попадёт по нам.
Мы приближались. Наконец, Павел Климов, первый пилот вражеского Паладина, разгадал наши намерения. На плечах открылись лючки, показывая головки ракет, а главный калибр нацеливался в нашу сторону.
Я тем временем открыл огонь по уцелевшим панцирникам из соток. С ними проще, им хватало одного всего попадания. Те,
