Стремительно внедрившись внутрь Кундара, я снова заострил ладонь Аурой — и с особой силой дёрнул ту на себя, выпуская наружу целый фонтан крови, кишок и прочих внутренностей, что залили меня вонючей жижей с головы до пят.

Крик Кундара перешёл в хрип, стон и… бульканье. Он снова решил застать меня своей массивной когтистой рукой, но не успел и глазом моргнуть, как я оказался за его спиной.

Смерив спину берсерка изучающим взглядом, я выбросил руку вновь — туда же, с другой части которой было разорвано его брюхо. Пробив прочную кожу вновь, я почувствовал, как пальцы касаются чего-то вроде… сердца.

Лёгкий рывок на себя — и орган вылезает из плоти чудища. Кундар падает на колени, истекая кровью, растерянно смотрит по сторонам в надежде увидеть хотя бы единственного сородича — а затем втыкается лицом в землю, поднимая за собой облако песка.

Ха. Я поглядел на сердце, которое ритмично постукивалось в моей ладони.

— Что ты делаешь?! — рявкнул Гестар, глядя на то, как я откусываю часть органа Кундара. — Какого… дьявола?!

Я, пережёвывая всё ещё бьющийся орган, хмыкнул и натянул хищную улыбку. Иногда полезно напомнить себе, откуда ты вылез. Раньше ведь только и делал, что ел своих врагов на завтрак, обед и ужин. Даже в привычку вошло…

Ведь выражение «жрать боль» далеко не всегда фигурально.

Вот только я не учёл другого фактора.

Рвотный рефлекс.

* * *

— …я всё не могу понять, как Кундары на Пятом Небе оказались, — рассуждал Гестар, когда мы продолжили свой пеший поход.

Массивные, но в то же время ловкие; прочная кожа и весьма солидные когти; чуть удлинённые уродливые пасти с обширным набором бритвенных острых орудий для убийства… особенно два передних, что смахивают на короткие костные кинжалы.

Да, сомнений нет.

— Судя по всему, это была личная охрана Короля Сервии, — задумчиво отозвался я, вырывая себя из мыслей. — Четвёртое Небо, планета Мандрагора. Нет сомнений, сейчас столица буквально кишит этими тварями.

Гестар оскалил зубы, но курса своего не сбил. Мы прошли слишком большое расстояние, чтобы так просто возвращаться обратно.

— Тогда каким таким образом они не отправились сеять хаос на других Небесах? — продолжал он ворчливо после пары минут молчания. — Король Сервии — один из тех, кто в первую очередь вызвался бы рушить города и страны чужих рас.

Я хмыкнул. Это, к слову, хороший вопрос.

— Когда-нибудь видел, как ведут себя Кундары при виде Высших Богов? — мои глаза чуть покосились на профиль вассала. — Бегут в рассыпную, Гестар, вот как они себя ведут. Думаю, Короля Сервии либо нет в живых, либо он проиграл, истратив все свои силы. И теперь Кундары бегут в страхе из столицы при виде…

— Король Сервии считается одним из сильнейших существ со всех семи Небес, — вассал поглядел на меня со скепсисом. — Думаешь, есть существо, которое способно его убить? Не смеши, приятель.

Впрочем, замечание толковое.

— Геральда Воительница, — заключил я, натягивая улыбку шире. — Если она убила столь важного для плана существа, то я нисколько не удивлюсь, если кто-то мне скажет, что в сговоре она участия не принимает. Все мы знаем, что она падка на сильный мальчиков…

Да, всё звучит довольно логично. Геральда… моя милая Геральда. Неужто ты отказалась от плана семи Богов?

Вассал, уловив смысл моих слов, на некоторое время замолк; я же постарался направить свои мысли в нужное русло, представляя перед глазами цель, с которой я прибыл.

Помимо главной цели — узнать о судьбе Дэвида Драгомира, найти потерянный на землях Тхалиссии осколок и прочего; есть ещё одна деталь, которая позволит мне ускорить процесс захвата осколков. А именно, артефакты старого мразматика Холлая и… ещё кое-что.

Точнее, кое-кто.

Женщина, которая стала моей спутницей… которая родила мне Феликса и Нейлу.

Всё верно, моя Богиня была вассалом Геральды.

Понимаю, что питать надежды — глупо, наивно и неправильно, однако… пока я не знаю, кто разделил камень на части, говорить о чём-то с уверенностью попросту не могу.

…песчаные бури, что длились, наверное, на протяжении всего нашего пути, наконец утихомирились — и открыли вид на огромные стены арены, расположенные по центру города Воитель; арена отражала свет от Тхаллы, и это было чем-то вроде чуда.

Это говорило о том, что идти оставалось совсем недолго, вот только без тхардлов весь этот путь занимал гораздо больше времени. Шквалистый ветер практически полностью стих, Тхалла, хоть и немного, но расступилась, даже пара облаков в небе возникла, что довольно странно для этих мест.

— …я больше не могу идти, — колени Гестара согнулись, и вассал свалился в песок. — Если выяснится, что весь этот путь мы проделали зря, Азраиль, тебе придётся иметь дело со мной.

Я хмыкнул, останавливаясь спиной к лежащему низшему и бросая последний взгляд на раскрывшийся перед глазами город, главным элементом в котором была огромная арена невероятных размеров.

— Нет, Гестар, — мотнул я головой, присаживаясь неподалёку. — Эта игра стоит свеч. Тем более, мы пока живы, и крещение боем прошли успешно.

— Пора отдохнуть, — глухо пробурчал тот. — Кому-то из нас придётся стоять на посту…

…и засопел, как младенец — мордой в песок.

Ну, да. Как бы сильно меня не унижали на втором Небе; тут, перед этим зазнавшимся чистюлей, я унижаться не собираюсь. Вырисовав Печать Барьера на песке, я заметил, как слабая волна прошлась по местности и остановилась в радиусе десяти метров от привала. Этого будет достаточно, чтобы заметить опасность.

Поэтому можно смело ложиться спать.

Не могу же я явиться перед Геральдой Воительницей не выспавшимся.

Глава 12

Второе Небо. Московия. Поместье Раевских.

После отправки Эраста в Имперскую тюрьму на плечи Софии свалилось тяжкое бремя… канцлер был в ярости, запер дочь в комнате и не выпускал её уже неделю. Не мог найти себе места; калечил слуг и служанок, вымещал злость даже на своих женщинах. То и дело пил спиртное…

А ведь это только начало; отец никогда не остановится на достигнутом, пока не сотрёт с лица земли всё, что связано с Красным орденом… пока не получит от Эраста того, на что был нацелен изначально.

Слёзы покатились по щекам Софии; она вновь уткнулась носиком в прозрачную поверхность окна, глядя куда-то вдаль.

А ведь всё было так прекрасно… этот час в его объятиях был незабываемым. Будто он оставил в Софии что-то… особенное. Даже сейчас, сидя у окна и проливая слёзы, она ощущала особые покалывания в области запястья. Узор, который остался после той роковой