из одного бокового кармана пиджака скомканную повязку полицая, а из другого — пачку понтовых «офицерских» сигарет «Memphis» и коробок немецких спичек. Показал находки главному. Тот махнул рукой, брось сюда, мол. Шарфюрер завернул курительные принадлежности в повязку и кинул своему командиру. Поймав свёрток, унтерштурмфюрер внимательно осмотрел и повязку и её содержимое, затем достал из пачки одну сигарету, понюхал её, после чего передал мои вещи «горилле». Шарфюрер тем временем обыскал Дымова, правда, у того сигарет в карманах не было, а была тоненькая пачка советских денег, перочинный ножик и маленькая иконка, которую, по моей просьбе Лёха сунул в карман ещё в доме, сняв с полочки в «красном» углу. Дымовское барахло унтер не бросил, а просто отнёс начальству.

Эсэсовский лейтенант что-то негромко сказал ему, после чего шарфюрер махнул рукой солдатам, стоявшим позади офицеров:

— Poltzen, Humrov! Durchsucht das Haus![22]

Два солдата сорвались с места и, пробежав рысцой несколько метров, скрылись в доме.

Те пять минут, что они там возились, во дворе стояла тишина. Я напряжённо прикидывал возможные варианты:

«Так, вариант самый плохой — мы этим фрицам по барабану, так что они нас сейчас просто прислонят к стенке, и всё… Тогда единственное, что остаётся — постараться подороже продать свою жизнь.

Вариант второй: мы их заинтересовали, но не сильно, тогда они просто погрузят нас в машину, чтобы разобраться позже. Тут основная надежда на Люка и ребят. Могут попробовать освободить нас.

Ну и третий вариант — мы такие интересные и загадочные, что допрашивать нас будут прямо тут, в доме. Для того и солдат внутрь послали. Ну, на ограниченном пространстве мои шансы на победу в рукопашной сильно возрастают, особенно с учётом маленьких сюрпризов, что я в доме оставил. Хотя, «горилла» эта… Как бы его половчее уделать?»

— Herr Untersturmführer, im Haus wurde nichts verdächtiges gefunden![23] — прервал мои раздумья голос солдата, высунувшегося из двери дома.

— Geht in's Haus! — скомандовал нам главный эсэсовец.

Поднимаясь по ступенькам на крыльцо, я заметил, как громила забрал у одного из солдат автомат и пошёл вслед за нами. «Ура, клюнули!» — возликовал я. Теперь требовалось реализовать ещё одну мою задумку…

Когда мы впятером вошли в комнату, где всё ещё оставался один из солдат, я повернулся к унтерштурмфюреру и, покосившись на Дымова, попросил:

— Ich möchte Sie, dass er nicht anwesend war das Gespräch, bitte.[24] — опять вместо «ихь» у меня получилось шипящее «ишь». Ну что за напасть!

Эсэсовец на мгновение задумался, а затем скомандовал обоим солдатам:

— Ihr beide postiert euch in dem Vorzimmer. Und nehmt ihm mit.[25] — и показал рукой на Зельца.

Когда солдат подтолкнул Алексея к выходу, тот вздрогнул и удивлённо посмотрел на мен. «Ну же, Лёха, договаривались ведь, что я играю первую скрипку! Что ты телишься?» — однако никакого знака я подать не мог, поскольку оба эсэсмана пристально следили за мной.

Наконец, до Зельца дошло, что пауза несколько подзатянулась, и он понуро вышел в сени.

— Was wollen Sie mitteilen? Und Wer sind Sie? Bitte keine Geschichten über die Hilfspolizei erzählen![26]

— Ich bin aus Abwehcommando 1B.[27] - пришлось пустить в ход домашнюю заготовку, удачно вспомнив название подразделения немецкой разведки, имевшее радиопозывной «Сатурн».

— Wer ist Ihr Befelinhaber?[28]

— Wally Erste, — мой ответ, последовал незамедлительно.

Может показаться странным, почему я так распинался перед лейтенантом, но задумка моя была в том, что офицер из СД, а немец был именно оттуда, о чём говорил ромбик с соответствующими литерами на его рукаве, обязан ориентироваться в структуре «соседей».

— Sie sind aber kein Deutscher, — внезапно сказал унтерштурмфюрер.[29]

— Ja, Ich bin Volksdeutscher. Ich brauche einen Dolmetscher[30]

Офицер кивнул и сказал, обращаясь к «горилле»:

— Guenther, ruf der Byslov bitte.

Гигант-шарфюрер вышел из комнаты, но в дверном проёме немедленно показался один из солдат с винтовкой наготове.

«Ага, похоже, ты, мужик, клюнул!» — злорадно подумал я и попытался немного раздвинуть границы дозволенного:

— Darf ich setzen?[31]

— Ja, setzen Sie sich hin.[32] — и он, показав мне рукой на стул, обошёл стол вокруг и встал на противоположной стороне.

«Молодец, умный ганс!» — теперь мне, чтобы добраться до эсэсовца пришлось бы перелезать через стол или обходить его, так что у него появлялся запас по времени.

Я сел, незаметно сдвинув стул поближе к столу, и спросил:

— Haben Sie eine Landkarte?[33]

— Ja, — ответил мой собеседник, но в планшет не полез, очевидно, ожидая прихода переводчика.

Ждать пришлось недолго — через пару минут звероподобный унтер вернулся в сопровождении господина Быслова (если я всё правильно понял). Пока они входили и занимали свои места, я исхитрился придвинуться к столу еще сантиметров на пять.

— Nun, Sie behaupten, ein Mitarbeiter der Abwehr zu sein?[34] — спросил унтерштурмфюрер.

— Ja, — ответил я, даже раньше того, как переводчик перевёл вопрос. — Ich bin ein Abwehragent.

— Gut. Warum haben Sie die Polizeiausweis?[35] - и этот вопрос я понял без переводчика, и ответил на него насколько можно быстро (мне требовалось убедить оппонентов, что немецкий я знаю лучше, чем на самом деле!)

— Ich habe der Ausweis als Deckung gekriegt, das ist wohl besser wie sowjetische Pass.[36]

— Was sind Ihr Einsatzgebiet und Ihre Befehle?[37]

И снова я ответил быстрее, чем среагировал переводчик:

— Ich kann auf die Karte zeigen..[38]

Вот теперь эсэсовец полез в планшет за картой, а я смог незаметно дотянуться до своей заначки — «иглы» из штыка, которую я прикрепил снизу к столешнице.

Унтерштурмфюрер расстелил карту на столе и сделал приглашающий жест. Громила Гюнтер, видимо страхуясь от возможных неприятностей, сместился ближе ко мне, причём свой автомат он перевесил за спину. Ход более чем правильный, поскольку таким образом, он убирал оружие из зоны моего доступа, а представить, что такой задохлик как я, может голыми руками справиться с ним, его паранойя не позволяла.

«Ну вот, фигуры расставлены на доске — теперь можно играть! Один против троих — повеселимся, однако!» — с бесшабашной решимостью подумал я.

Теперь оставалось только придумать какой-нибудь трюк, способный повергнуть противника в замешательство. «Думай, думай!» — мысленно подгонял я себя.

— Also, zu welchen Zweck befinden Sie sich in diesem Gebiet??[39] — в голосе унтерштурмфюрера сквозило раздражение.

«Не отвлекайся, вспоминай! Ну, что это за часть может быть? Так, деревни