— А ведь я надеялся, что хотя бы здесь этот идиот не сможет напортачить, — в сердцах сказал Орловский.

Похоже, его племянник — это ещё один ссыльный, вроде Дамира Назимова, который сейчас загорает на берегу прохладного Печорского моря. Правда, там-то у Дамира вряд ли получится с чем-то напортачить. Хотя кто знает? Дурак — он везде дурак.

— Похоже, наше семейство у вас в долгу, господин Кеннер, — вздохнул Марцин.

— Бросьте, господин Марцин, — махнул я рукой. — Мне эта услуга обошлась недорого. Я просто считал неправильным, что достойное семейство может пострадать из-за одного неумного юнца.

— И всё-таки, господин Кеннер, — настаивал он. — Как мы можем вам отплатить?

— Не надо никакой платы, — твёрдо отказался я. — Возможно, когда-нибудь в будущем у вас будет случай оказать нам подобную услугу, а нет, так и нет.

Мне действительно от него ничего не нужно. Но как бывалый путешественник оставляет по пути схроны с запасами, так и я оставляю за собой тех, кто мне должен. Кто знает, может и для нас когда-нибудь настанет трудное время, и тогда кто-нибудь из тех, кому я бескорыстно помог, вспомнит об этом.

Глава 11

— Клим, отойдём на пару слов, — Щеглов кивком обозначил свободный уголок, где не было посторонних ушей.

— Ну что тебе, Витя? — Клим Божич позволил себя увлечь в сторонку, но явно не горел желанием разговаривать. — Давай быстрей, мне некогда.

— Как ты собираешься выполнять приказ? — потребовал ответа Виктор, глядя ему в глаза.

— Никак не собираюсь, и ратникам своим никаких заданий давать не буду, — мрачно ответил тот, без всяких уточнений поняв, о каком приказе идёт речь. — И тебе тоже советую об этом приказе забыть.

— Клим, время идёт, и Арди скоро до нашего человека доберётся. Мы должны добраться до него раньше.

— Витя, ты тупой? — резко ответил Божич, уже не считая необходимым сдерживаться. — Ты как хочешь, а я не хочу к стенке вставать из-за ваших игр.

— Да про какую стенку ты говоришь? — поморщился Щеглов. — Чушь всё это.

— Что же ты Арди этого не сказал — что, мол, это за чушь? — ехидно спросил Клим. — Что-то перед ним ты только блеял: ничего не скрываю, никаких планов нет. Сам, наверное, к стенке встать не хочешь, да?

— Ерунда, всё это, Клим, не посмеет он никого расстрелять, — ответил Виктор, но в голосе у него явно не хватало убеждённости, и собеседник это прекрасно уловил.

— Может, и не посмеет, — внезапно согласился Божич. — Хотя если вспомнить, что я про него слышал, то может и расстрелять, паренёк он резкий. Соберёт быстренько тройку с собой во главе, и здравствуй, стенка.

— Да ты сам подумай, Клим, что с ним князь сделает, если он посмеет командира полка казнить, — убеждал его Щеглов.

— Князь ему такого не спустит, конечно, — согласился тот. — Отругает обязательно, может, даже сладкого лишит на недельку. Ну ладно, Витя, раз уж ты так настаиваешь, давай серьёзно прикинем что да как. Допустим, он меня не расстреляет. Это значит, что домой я поеду в тюремном вагоне, а по приезде всё равно пойду под трибунал. Да что ты мне тут рассказываешь? Будто сам не понимаешь — мой полк ему передали, как положено, приказом командования. А содействовать тебе приказал тысячник с глазу на глаз. Если я Арди не подчинюсь, то пойду под трибунал в любом случае. А если тебе помогать не стану, то меня тысячник только обматерит, да и то не факт. Ему такие гнилые приказы тоже не нравятся, представь себе.

— Ну я же не предлагаю тебе вот так демонстративно не подчиняться, — скривился Виктор. — Просто по-тихому дело провернуть.

— Витя, ты вообще по сторонам смотришь хоть иногда? — с нескрываемой иронией спросил Клим. — Ты ещё не понял, куда мы попали? Ты знаешь, кто у Арди бабка?

— Ну и кто? — хмуро спросил Щеглов, предчувствуя какие-то неприятные открытия.

— Не знаешь, стало быть. А я вот поинтересовался. Оказывается, его родная бабка — Ольга Ренская. Тебе рассказать, кто это такая?

— И что из этого?

— А ты знаешь, кто здесь хозяин самой большой частной зоны? Ренские, если для тебя это вдруг новость. Так вот, по городу сейчас ходят патрули Ренских. Они за нами присматривают, а нам строго-настрого приказано их не трогать. А ещё за моими парнями постоянно таскаются какие-то мелкие шпанюки. Когда патруль задержанного приводит, его здесь уже ждут. Мои парни сами не знают, кого ведут, а людям Арди уже известно, кого им привели, где его задержали и за что. Дело провернуть по-тихому, скажешь тоже, юморист. Да я в этой дыре по-тихому даже взбзднуть не могу. А кстати, ты сам-то что — решил в сторонке отсидеться? Пусть твои его и кончат. Мало ли — в процессе допроса подозреваемый запаниковал и разбил себе голову о стену.

— На всех допросах всегда пара ратников Арди присутствует, — нехотя признался Щеглов. — Вроде как охраняют следователей от буйных злодеев. В общем, здесь ничего не сделать, надо в городе с ним разбираться.

— Я тут тебе ничем помочь не могу, — развёл руками Божич.

— Тебе хорошо, Клим, — в сердцах сказал Щеглов, — на тебя разве что твой тысячник наорёт, а из меня за невыполненный приказ душу вынут.

— Я тебе сочувствую, Витя, честно, — уже гораздо мягче сказал Клим, — но прими мой совет: забудь, что там тебе приказали. Те неприятности, что у тебя будут, не стоят жизни. Да начальство твоё наверняка и само всерьёз не рассчитывает Арди обдурить. Получишь выговор, послужишь годик в какой-нибудь заднице, и вернёшься обратно. Главное, живой останешься.

* * *

— Так, парни, — начал инструктаж десятник Маткевич, значительно прокашлявшись. — У нашего клиента кабинет на первом этаже. Ты и ты со мной. Вы двое блокируете вход изнутри, никого не выпускайте. Вы вдвоём перекроете лестницу наверх. Левша со Жданом контролируют другую сторону управы, остальные караулят у входа.

— Мне тоже у входа остаться, Богдан? — равнодушно осведомилась Лада Дорохова.

— Да вроде ты внутри