– для дамы такого возраста и габаритов – она развязала шнурок и убрала ткань. – Разумеется, это принадлежало лорду Генриху. Он был таким славным мальчиком! Я всегда знала, что из него получится великий король. Вот, видите? Это он сделал, когда подрос достаточно, чтобы дотянуться…

Кончиком пальца я коснулась небольшой деревянной колыбели, спинки которой были украшены резными головами соколов, и она плавно закачалась. На одной из птичьих голов виднелись едва заметные следы детских зубов. Мне трудно было представить Генриха таким маленьким и беспомощным, чтобы он мог поместиться в этой кроватке. Она будет так же качаться под моей рукой, когда я буду убаюкивать в ней сына. Сама я не могла уже вспомнить, была ли у меня когда-то колыбель. Как не могла вспомнить и няню, которая относилась бы ко мне с такой же любовью, с какой госпожа Уоринг заботилась о маленьком Генрихе. А поскольку я теперь была его женой, эта дама со всей ответственностью взяла меня под свое крыло и принялась устанавливать свои порядки.

– Она всего лишь старая метелка, не больше, – презрительно фыркнула Беатрис и наморщила свой узкий нос. – Представьте, она велела мне проследить, чтобы все окна в вашей комнате, миледи, были плотно закрыты – это чтобы в комнаты не проникал загрязненный воздух.

– Но разве это так уж плохо? – спросила я, поспешив остудить страсти, пока они еще не вспыхнули.

– Не понимаю, почему это должна делать я? Это работа прислуги.

– Но госпожа Уоринг пользуется благосклонностью самого короля, – напомнила я.

Этого было достаточно, чтобы восстановить мир в нашей небольшой компании. Я постепенно училась управлять своим пестрым окружением и испытывала гордость по этому поводу. К моему мнению Беатрис, возможно, и относилась без уважения, однако слово Генриха было для нее законом. В конце концов все окна были плотно закрыты. Что же касается Виндзора, теперь, когда я уже решилась, меня никому не удалось бы остановить. Даже назойливой няньке Генриха, постоянно вмешивающейся не в свои дела.

– Почему я не должна туда переезжать? – спросила я.

– Потому что лорду Генриху это не понравится, – стояла на своем госпожа Уоринг.

– Лорда Генриха сейчас с нами нет, и это не у него здесь коченеют ноги, – резко ответила я, растирая пальцы на ноге сквозь мех домашней тапочки – они опухли от холода.

– Я вылечу ваши отеки настойкой болотной мяты, миледи, – продолжала гнуть свою линию госпожа Уоринг.

– Вы сможете сделать это и в Виндзоре.

Я вышла из комнаты, но госпожа Уоринг последовала за мной в мою спальню, куда я прежде отправила Беатрис и Мэг, велев отобрать одежду, которая мне понадобится. Няня Генриха остановилась чуть сзади у моего плеча, откуда могла увещевать меня так, чтобы этого никто больше не слышал.

– Ну что еще, госпожа Уоринг? – устало спросила я.

– Миледи, вам не следует этого делать.

– Госпожа Уоринг… Моему ребенку будет лучше в Виндзоре, потому что там будет лучше его матери.

Она поджала губы. Я внимательно смотрела на нее.

– Что не так? Я могу вернуться обратно в Вестминстер, когда Генрих приедет из Франции, если уж вы так из-за него тревожитесь.

Эта мысль пришла мне в голову неожиданно. И вправду, Генриху совсем необязательно знать, что я пренебрегла его запретом. К тому же я на самом деле не понимала, почему так важно, где именно я рожу ребенка.

Но когда госпожа Уоринг сделала жест, означающий сглаз, меня это ошеломило и по моей спине пробежал ледяной холод, никак не связанный с гуляющими по дворцу сквозняками или похожим на ядовитые испарения туманом, укрывавшим Темзу, словно плотное серое одеяло.

– Есть одно старое пророчество, миледи, – прошептала она.

– Пророчество? – тоже шепотом переспросила я.

– Оно было сделано, когда появился на свет лорд Генрих. Пойдемте со мной.

Я последовала за ней, и мы, выйдя из спальни, направились в мою личную часовню.

– Я расскажу вам об этом здесь, потому что существуют события, о которых можно рассказывать только перед лицом Господа. – Неуклюже согнувшись, госпожа Уоринг с трудом опустилась на колени перед алтарем, и я последовала ее примеру.

– Лорд Генрих был слабым ребенком – настолько слабым, что возникли даже опасения за его жизнь. Одна старая ворожея подсказала его матери, леди Марии, что нужно сделать, чтобы ребенок не умер.

Госпожа Уоринг широко перекрестила свою полную старческую грудь.

– Но это ведь не имеет ко мне никакого отношения, – озадаченно возразила я.

– Зато может иметь отношение к вашему ребенку.

– И что это за советы, которые должны удержать меня от поездки в Виндзор? Думаю, все это полная чушь, – заметила я.

– А вот леди Марию они заставили рыдать, – заявила госпожа Уоринг.

Со мной ничего такого не случится. Встав с колен, я вышла из часовни и вернулась в свою спальню, где сборы продолжались полным ходом. Слегка встревоженная этим странным инцидентом, я, стоя у окна, опустила руку на спинку колыбели и погладила голову ближайшего ко мне маленького сокола. Пока я смотрела на него, мне в голову пришла причудливая мысль о том, что эти деревянные глазки когда-то следили за лежавшим здесь младенцем Генрихом. А кто присмотрит за ним теперь?

Мои думы, как на крыльях, устремились к мужу, и я представила, как он, в доспехах и со шлемом на голове, противостоит армии моего брата. Кто убережет Генриха в бою? Нашептывания старой колдуньи никак не могли на него повлиять – в этом я была убеждена. Положив ладонь на свой большой живот, я мысленно помолилась за мужа.

«Пресвятая Богородица, спаси и сохрани его! Верни его домой, ко мне и его ребенку».

Тут я улыбнулась, впрочем немного печально. На поле битвы Генриха уберегут уверенность в себе и воинский талант. Однако в этот миг тучная фигура госпожи Уоринг вновь возникла подле меня.

– Пророчество, – зловеще прошипела она.

Выходит, мне нужно ее как-то ублажить.

– А о чем, собственно, оно гласило? – спросила я.

– Этого я не знаю. Но леди Мария говорила мне, что Виндзорский замок – не место для рождения наследника.

– Не могу поверить, что мой ребенок пострадает из-за того, что родится в том или ином месте. Не сомневаюсь, что леди Мария была достаточно рассудительна и не верила подобным предсказаниям. Если вы так переживаете, мы прочитаем полный розарий молитв Святой Деве и попросим Ее заступничества. – Я решила, что не позволю себя разубедить. Поколебать мою решимость могли лишь аргументированные доводы.

Госпожа Уоринг тяжело вздохнула:

– Правду об этом знает вдовствующая королева Джоанна.

– Я с ней ни разу не виделась.

Вдовствующая королева Джоанна, затворница, мачеха Генриха… Я вспомнила, что она не пришла на мою