Шрифт:
Закладка:
– Водка у них тоже особая, на вкус немного не такая.
– Разбавленная она, вот и не такая. Ты после третьей рюмки разницу уже не заметишь.
– У нас то не разбавляют.
– Ты, брат, не бывал в трактирах по всей видимости. Разбавляют. Такую бурду продают, да что там продают, пьют её и не дохнут.
– Ну разве что в порту?
– Конечно. Там бывает, что и хороший ром за плохое пойло выставляют, не разбирается народ. Пришли суда, мена прошла, кому краденное, кому деньги, кому алкоголь достаётся. А наш мужик он к заграничному питью не приучен, попробует на вкус и выплюнет. В трактир по дешёвке сдаст. А там трактирщик алкашам разливает, не зная ценность хорошего напитка. Вот так, брат и живём всей Россией.
– Не уж то одни дураки?
– Ну нет, конечно, есть люди образованные. Но большинство даже читать не умеют, не то, что в коньяках разбираться. Русский мужик умён каждый по-своему. В чём соображает, в том и дока, а в остальном дурак дураком. Ешь давай, остынет.
Закончив ужин, сыщики вернулись в квартиру и разошлись по своим комнатам.
7 октября (суббота)
Гостиная наполнилась ароматом свежесваренного кофе. На запах, как коты на валериану, вылезли и постояльцы.
– С добрым утром, – Поприветствовала хозяйка квартиры сонного Арагонова.
– И вам доброго утра, сударыня.
– Кофе на столе, хлеб и сливочное масло тоже. Сейчас принесу яичницу с сосисками.
– Премного благодарен. Включите пожалуйста все в окончательный счет.
– Как Вам будет удобно.
Игнатьев вошел в гостиную и поздоровался с присутствующими. Налил себе кофе и подойдя к окну долго вдыхал носом кофейный аромат.
– Сахару, – Предложил Арагонов.
– Нет, я люблю настоящий кофе, без сахара.
– Что ж, смотри сам, а я люблю послаще. Как в Грузии. Там кофе варят прямо с сахаром.
– Издеваются над напитком, – Обрезал Игнатьев.
– Что за человек, никакого такта, – Втягивая горячий кофе через щелку в губах, возмутился Арагонов. – Ну может же быть иное мнение, отличное от общепринятого? Что в этом плохого, не пойму. Нравится тебе пить без сахара, пей на здоровье. А мне с сахаром нравится, я же не утруждаю себя тем, что мучаюсь в истерике по поводу того, что ты не так пьешь кофе.
– Я привык так, как научили и не более.
– А значит, иное не приемлемо?
– Почему же, просто выбивается, – Продолжая наслаждаться запахом, ответил Игнатьев.
– Знаешь, чем отличается хороший охотник от очень хорошего?
– Нет, не знаю.
– У хорошего охотника ружье метко стреляет, а у очень хорошего и палка пистолет.
– К чему это? – Повернулся Игнатьев.
– К тому, что все, что выбивается и есть движение к самопознанию. Не мог Микеланджело создавать свои шедевры, применяя общепринятые методы. А если бы он делал как все, то имя его не вошло бы в историю. Для того и существуют правила, чтобы их нарушать.
– Нарушать правила противозаконно.
– Да, и ты меня арестуешь за сахар в моем кофе? – Рассмеялся Арагонов.
– Я в целом говорю.
– Ну а я, в частности. Развивайся, пробуй все, что не лезет в твою голову. Раз не лезет, значит кому-то нужно, чтобы ты был как все. А ты извернись и сделай иначе. Результат не заставит ждать. Допивай свой напиток и собирайся. Времени у нас не так и много. А то опять пришлют обратный вызов.
– Типун Вам на язык, Иван Христофорович. Мотаемся туда-сюда только.
На пороге квартиры Агафонова их встретила домработница и попросила подождать: – Анастасия Дмитриевна сейчас занята, прошу ожидайте её тут, я доложу о Вашем прибытии.
– Как будет угодно, – Поблагодарил её Игнатьев.
Арагонов внимательно рассматривал мебель и картины в прихожей. Подойдя к одной из картин, он потрогал пальцем автограф художника, выведенный в левом нижнем углу картины.
– Что Вы там увидели, Иван Христофорович?
– Ничего, показалось.
– Не пугайте меня больше, прошу, – Попросил Игнатьев, – Я с Вами и так потихоньку схожу с ума.
– Не волнуйтесь, мой друг, я не специально.
В прихожую вошла гувернантка и попросила пройти за ней.
– Здравствуйте, Анастасия Дмитриевна, – Поздоровался Арагонов с женой Агафонова.
– Доброе утро, – Прозвучало сухо в ответ.
– Мы хотели бы узнать, не появлялся ли часом Ваш супруг?
– Нет, и как я понимаю, найти его Вам тоже не удалось, – Переходя на высокие тона, ответила Агафонова.
– Прошу Вас, не волнуйтесь. Мы делаем всё возможное, чтобы найти Вашего мужа.
– Никакой надежды на нашу полицию.
– Простите, но это мы к Вам пришли, как и в прошлый раз, – Вмешался Игнатьев.
– Что толку, что Вы пришли. Показали мне неизвестного человека, заставили нервничать неделю. Я не сплю ночами. Пью успокоительные. Вы хоть знаете, что я только себе не представила.
– Да, но мы тут не при чем, – Продолжал Игнатьев, – Мы выполняем свою работу и в этот раз она весьма непростая. Может быть, Ваш муж выходил с Вами на связь. Телеграмма, письмо, записка или же кто-то просто передал Вам послание от него?
– Ничего из того, что Вы перечислили. Скажите, есть хоть какая-то надежда, что он жив?
– А кто Вам сказал, что он мертв? – Спросил Арагонов.
– Вы же и сказали, в прошлый Ваш визит, или я что-то перепутала?
– Ах да, извините, но тогда мы подумали, что это Ваш супруг. Следствие продолжается, – Виновато оправдался Арагонов.
– И куда, позвольте узнать, оно Вас завело? – Не успокаивалась Агафонова.
– Пока что сюда, в Петербург. Подскажите, есть ли у Николая Федоровича близкие друзья, которые тем или иным образом пересекаются с ним по работе. Возможно, занимаются тем же ремеслом?
– Да считайте, что все. Он с юных лет в этом деле. Ну и конечно же, все его друзья так или иначе принадлежат к гильдии. Они играют в карты по субботам. Мы общаемся семьями с некоторыми из них. Вы считаете, что кто-то из друзей может навредить Николаю?
– Я так не считаю, я отрабатываю все возможные варианты. А вариант с друзьями вполне возможен.
– Все наши друзья, приличные люди, они не способны на подлые поступки и уж тем более на что-то более плохое.
– Анастасия Дмитриевна, не поймите нас неправильно, но мы обязаны исключить любые варианты и в Ваших же интересах пойти нам на встречу. Прошу Вас, подготовьте список всех друзей господина Агафонова и постарайтесь не распространяться данной информацией с ними.
– Хорошо, я напишу список. Прошу Вас, сделайте что-нибудь.
