и, вероятно что-то еще. Полиция могла бы периодически приезжать к Мишель с проверками. Судья мог отправить Роки на тренинги по перевоспитанию абьюзеров. Спектр возможностей бесконечен.

Рабочая группа Монтаны сформулировала и другие рекомендации, основываясь на деле Мишель. Они рекомендовали автоматический запрет на контакты с нарушителем, арестованным в связи с нападением на сожителя или члена семьи; сегодня Роки запретили бы связываться с Мишель из тюрьмы. Кроме того, был рекомендован систематический метод предупреждения жертв о скором освобождении их абьюзеров после того, как они отбыли срок или заплатили залог. Помимо этого, любой жертве, которая отказывается от своих показаний, как это сделала Мишель, рекомендовано предоставить информацию о домашнем насилии, включая адреса и телефоны находящихся в ближайшей доступности служб поддержки. Надеюсь, в будущем доказательные обвинения станут более жесткими.

Некоторые рекомендации появляются в отчетах рабочей группы Монтаны и других штатов из года в год. Среди них – всё более широкое внедрение опросника по оценке рисков, а также устранение технологических разрывов связи между гражданскими и уголовными судами и между правозащитниками и полицейскими. И, конечно, подготовительные семинары снова и снова попадают в этот список. Чего не скажешь о контроле за оборотом оружия; по крайней мере, в Монтане.

В разговоре со мной Салли много раз возвращалась к моменту, когда Мишель узнала, что Роки выпустили под залог. Салли рассказывала, как ее дочь мгновенно изменилась, как вся ее уверенность улетучилась. «Она была убеждена, что Роки пробудет за решеткой хотя бы некоторое время», – говорит Салли. Конечно, нет никакой возможности узнать, могли ли вышеперечисленные изменения сохранить жизнь Мишель Монсон Мозур и ее детей. Это будут гипотетические рассуждения. А уверенным можно быть только в одном: если ничего не делать, ничего не изменится. И знаете, в чем был непоколебимо уверен каждый, с кем я разговаривала в Монтане? В том, что смерть Мишель Монсон Мозур спасла много жизней.

Что же будет дальше

Прошло много времени, прежде чем я все-таки посмотрела семейные видео, которые мне передал Пол Монсон. Салли рассказала, как раньше постоянно пересматривала их, просто чтобы услышать голос Мишель. И Пол тоже смотрел их несколько раз, но ничего не нашел, ничего из ряда вон выходящего, такого, что объяснило бы, почему он потерял дочь и внуков.

Долгое время я держала записи у себя, отчасти объясняя это тем, что раз уж Полу не удалось, то и я тоже ни до чего не докопаюсь. Но дело было не только в этом. Честно говоря, я боялась их смотреть. Может быть, не хотела видеть Роки в роли мужа и отца. Или меня страшило то, что я буду внимательно их просматривать, ища зацепки, как это делал Пол, и так ничего и не найду. А может быть, я переживала, что жизненный уклад этой семьи напомнит мне о том, что Роки, Мишель и их дети были такими же хрупкими, ранимыми, напуганными, злыми и требовательными, как и все мы. И что любой из нас, из членов нашей семьи, наших друзей и соседей может оказаться в той же ситуации, что и Мишель. Хотя я еще не встречала жертвы, которая не сказала бы мне что-то вроде: я не типичная жертва.

Но была еще одна причина. Причина, которую редко озвучивают журналисты вроде меня: я так много времени провела с выжившими членами семьи Монсон и Мозур, что ощущала утрату Мишель, Кристи, Кайла и, да, Роки так, что она уже меняла мой мир, затуманивала мое зрение. В моей жизни был период, когда я усилием воли заставляла себя не видеть в каждом мужчине предполагаемого абьюзера, а в каждой женщине – его возможную жертву. Так жить нельзя. Я знала это. И я знаю это. Так что перед тем, как смотреть эти видео, я целый год не обращалась к теме насилия. Я занималась спортом, читала, рисовала, ходила к психотерапевту и сознательно отгородилась от полицейских отчетов о насилии и убийствах.

И наконец, совсем недавно, по прошествии года я вернулась к этой работе. Стоял летний день, я была у друзей, а видео – на моем жестком диске; и я приступила к просмотру. Со всеми видео было что-то не так.

В первом я увидела, как сначала Мишель, а потом Роки спускают Кристи, одетую в розовые штаны и камуфляжную толстовку, вниз по валунам. Роки по ту сторону камеры твердит жене: «Улыбайся, улыбайся». Мы переносимся на кухню: Мишель, одетая в бежевый комбинезон-шорты, очень пьяна, что для нее нехарактерно. Она пытается встать. Смеется как сумасшедшая. Роки тоже смеется. Говорит ей пройти по прямой линии и рассказать алфавит задом наперед. Мишель делает глоток пива, проливая немного на себя. Роки говорит: «Оставайтесь с нами. Мы вернемся после короткой паузы», – как репортер срочных новостей. Следующая сцена: Мишель лежит на полу туалета, она всё еще вдребезги пьяна, ее черное нижнее белье спущено до бедер. Наблюдая за ней, чувствуешь неловкость агрессивного вмешательства во что-то очень личное. Роки произносит: «Кто это с тобой сделал?» И смеется. Мишель усмехается, но ее глаза закрыты. «Уйди», – повторяет девушка снова и снова. Доля секунды, и голая Мишель сидит на унитазе, ей плохо, и Роки хочет заснять, как ее рвет. Она раздражена, но беззащитна, ей сложно управлять размякшими конечностями, cложно не упасть. Роки говорит: «Мы вернемся после короткой паузы. Мы еще вернемся».

Периодически попадаются рождественские видео или съемки с семейных праздников, действие которых практически всегда разворачивается в доме Сары и Гордона, но в большинстве записей участвуют только Мишель, Роки и дети, и чаще всего они отсняты во время семейного отдыха за городом. Роки подговаривает Кайла вместе спрыгнуть с камня в ледяную воду, но Кристи не прыгает. Ее Роки и не просит. Гендерные ожидания уже сформированы. Позже Роки устанавливает камеру на камне, и мы видим в кадре всех четырех членов семьи, это редкость. На Мишель и Кайле спасательные жилеты. Кристи подходит к камере, улыбается и говорит: «Я ем яблоко». Яблоко в два раза больше ладони девочки. Из всех записей, что я просмотрела, только на этой Кристи так оживлена. Она была тихим ребенком. Наблюдательным, но неразговорчивым. Ну а Кайл был шутом. Кристи направляется к своей семье. Роки и Кайл вместе спрыгивают с камня. Через секунду за ними прыгает Мишель. Она вскрикивает, соприкоснувшись с ледяной водой – звук доносится откуда-то из-за камня. И Кристи со своим яблоком остается на валуне одна.

Дети копошатся в гамаке. На заднем плане завывает Том Петти