раз попадал в аварии – на машине, на квадроцикле – и по рецепту врача принимал обезболивающее; судя по всему, Тимоти получал эти таблетки из нескольких источников, включая Департамент по делам ветеранов и пару местных врачей. Как и многие жители Монтаны, он собрал дома небольшой арсенал, но, в отличие от большинства, Тимоти держал всё оружие заряженным на случай внезапного наступления Армагеддона. Вебсдейл объясняет: часто ярость абьюзера просматривается в стиле стрельбы и на картине места преступления. Очень часто в теле потерпевшей обнаруживают множество пуль: это значит, что преступник продолжал стрелять еще долго после убийства, иногда выпуская в жертву весь магазин. Внешний вид мест происшествия указывает на степень исступления убийцы. Часто первым убивают того, кто будет активнее сопротивляться (как в случае с Мишель Монсон Мозур). Кроме того, чрезмерное число пуль может быть выпущено в пасынка или падчерицу, из-за которых у пары возникали конфликты. Бывает так, что в теле одной жертвы находят только одну смертоносную пулю, а в теле другой – целую россыпь. По словам Вебсдейла, эти детали имеют значение. Это ключи к пониманию логики правонарушителя, психологии пары, указания на то, как, например, психотерапевт мог помочь разрешить ситуацию.

В деле Тимоти и Руфи рабочая группа обнаруживает связи, которые до этого наблюдались в других случаях из их практики. Со временем Тимоти действительно нашел дом, и пара переехала из трейлера, но этот дом стоял у черта на куличках, и Руфь оказалась полностью изолирована от мира. Склонность Тимоти к придумыванию историй о своих несуществующих подвигах указывала на укоренившуюся в нем неадекватность и неуверенность и, вероятно, клинический нарциссизм. Как бывший военнослужащий, Тимоти постоянно обращался за помощью в Департамент по делам ветеранов, и у него были проблемы с местной полицией, там его отлично знали. Один полицейский сравнил Тимоти с Йосемитским Сэмом. По словам другого, Тимоти отлично знал, что сойдет ему с рук, и умел обойти закон. Ему выдавали несколько запретов на приближение в других штатах, но в полиции Монтаны об этом ничего не знали, потому что системы разных штатов практически не взаимодействуют. Судя по всему, Руфь тоже об этом не знала. Даже в нашем современном мире гиперподключенности, мире, где дрон доставит вам туалетную бумагу, а робот пропылесосит ковры, мы все еще не можем создать базу данных, которая донесет информацию о преступниках до гражданских и уголовных судов через границы штатов. Одна из бывших девушек Тимоти рассказала члену рабочей группы, что следит за ним через социальные сети, чтобы обезопасить себя и точно знать, что он далеко, хотя сейчас эта женщина со своей семьей живет за тысячу километров от Тимоти, и они не разговаривали уже много лет. В паре случаев ему выдавали временные запреты на приближение, и тогда Тимоти выжидал, пока запрет истечет, и если девушка его не продлевала, то снова начинал ее преследовать. И это был лишь один из его способов обходить закон, ничего не нарушая. «У него была целая куча временных запретов на приближение к другим женщинам, – рассказывает один из членов рабочей группы, – но не к Руфь. Он убил именно ту женщину, которая от него не ушла».

Согласно почерпнутым сведениям, Тимоти однажды был женат, но недолго. Его жена обратилась за помощью к пастору, который пришел на конференцию, чтобы рассказать об этом опыте. Пастор – высокий усатый мужчина, на поясе которого, как почти у каждого из присутствующих, висит пистолет. Это Монтана. Среди членов рабочей группы есть медсестра-криминалист на пенсии, которая так резко заявляет о своей ненависти к оружию, что остальные участники группы постоянно ее поддразнивают. Эта женщина в вязаной жилетке не выпускает из рук возмущенно бренчащих спиц. Дай ей волю и маркер, она бы исписала огромные листы на стенах зала одним словом – оружие, оружие, оружие. «Хотите избавиться от убийств, – говорит она, – избавьтесь от оружия». На протяжении всей конференции она повторяет эти слова как заклинание.

Пастор рассказывает о бывшей жене Тимоти. Они вместе пришли в полицию, чтобы подать на запрет на приближение, и именно он убедил женщину рассказать судье о том, как сильно она была напугана. Судья отклонил ее заявление. Но пастор знал, что жизнь женщины под угрозой: он пришел ей на помощь и создал для нее план безопасности. «Мы купили ей другую машину, – рассказывает пастор, – чтобы Тимоти не смог ее выследить. И церковь нашла для нее безопасное пристанище, но только после того, как нам тоже стали поступать угрозы. Мы уверены, что стоял за ними именно Тимоти».

Полиция, даже местная, которая была в курсе подозрительной истории Тимоти, понятия не имела обо всем этом. Они даже не знали, что он был женат.

Конечно, легко обвинить во всем судью, но судья не знал, что Тимоти преследовал других женщин, не знал, что бывшие девушки накладывали на него запреты на приближение, ведь в большинстве своем эти события разворачивались, пока Тимоти жил в другом штате, не в Монтане. И, что, пожалуй, гораздо важнее: запретами на приближение обычно занимается гражданский суд; только в случае, если его решения не соблюдаются, дело переходит в юрисдикцию уголовного правосудия. А у Тимоти, несмотря на все эти запреты на приближение, о которых практически никто и не знал, конечно же, не было уголовного прошлого. Эти системные пробелы в судах, государственном аппарате и между штатами потрясают воображение.

Итак, именно поэтому деятельность рабочей группы настолько важна. У них есть хронологии жизней Руфи и Тимоти. Местная полиция и священнослужители поделились с ними всей известной им информацией. Они изучили экономическую и культурную обстановку на территории, где произошло убийство, и теперь собирают этот паззл и ищут зацепки. О Тимати знали в органах правопорядка; у него не было постоянной работы; известно, что он занимался сталкингом и не раз попадал под запрет на приближение; в больших количествах принимал обезболивающее; страдал манией величия и нарциссизмом, а также был прирожденным манипулятором. Он врал о своих боевых подвигах и выкладывал в социальных сетях посты о бравых поступках, подтверждений которым (например, статей в местных газетах) никто так и не нашел. Вспомним место преступления. Такая опрятная смерть Тимоти: он удобно устроился на кровати, крови почти не было. Но смерть Руфи была другой. Безумный хаос. Ужас.

Руфь писала о том, что хочет спасти Тимоти, о том, что весь мир отвернулся от него, но она его не оставит. У нее тоже была непостоянная работа и не было поддержки на новом месте – ни семьи, ни друзей. Только пастор в