Я взял стул, подвинул его и уселся рядом с Марго, облокотившись о спинку. Она клацала по клавишам, периодически задавала вопросы, оставляла какие-то пометки в своей тетради, а где-то и переписывала с экрана целые предложения. Я же лишь с интересом наблюдал за девушкой, подмечая про себя, что вблизи она еще женственней: острые скулы, идеально ровный маленький носик, пухленькие алые губы, которые она нет-нет да прикусывала.

– По логике содержимое Чаши и есть квинтэссенция христиан… Вить, – Романова повернулась, и до меня дошло, что я спалился.

– Эм, да, – выдал свою фирменную улыбочку, не сводя глаз с Риты. Она поправила указательным пальцем очки на переносице, взгляд ее выражал недоумение.

– Что «да»?

– Говорю, что Грааль дарует бессмертие.

Романова скрестила руки на груди, откинувшись на спинку стула.

– Чаша дарует? – спросила Марго, да с таким видом, что я сразу понял – попал. Видимо, важная информация прошла мимо, хотя не такая уж и важная. Но опустим этот факт.

– Ну…

– Вить, ты меня совсем не слушал?

– Ты все равно записываешь, и вообще! Материала смотри сколько, давай-ка по домам. Я уже есть хочу, – нагло выдал, поднимаясь со стула. Рита и рта открыть не успела, как на моих плечах оказался рюкзак.

Она тоже поднялась, собрала вещи и, не говоря ни слова, поплелась к выходу. Это ее молчание, откровенно говоря, убивало. Я не знал, как его расценивать, я вообще ненавидел, когда девушки начинают молчать. Хотя никто, кроме Романовой, и не играл со мной в молчанку, только ей нравилось делать вид, будто ничего не происходит.

Догнал я Риту уже на улице за воротами школы. Хотел уехать домой, но поплелся зачем-то за ней следом без какого-либо логического объяснения: просто шел, смотрел себе под ноги, пиная золотистую листву, и ни о чем не думал.

А на углу, когда школа уже осталась далеко позади, Марго вдруг остановилась и оглянулась.

– Мне казалось, ты добираешься домой на мотоцикле, – сказала Романова, стараясь не смотреть на меня. Я подошел ближе и, поравнявшись с ней, снова выдал коронную полуулыбочку.

– А я гуляю.

– Вот как? – Романова покрутила головой, обводя глазами спальную улочку города. – Отличное место для прогулок.

– Ты живешь все там же? – спросил я, сам не зная, зачем мне эта информация.

– Какая разница?

– А что это секрет?

– А что изменится, если я скажу?

– А что должно измениться? – пожал я плечами, продолжая нагло разглядывать девчонку. Вопрос о прошлом давно крутился на языке, нужно было задать его еще в первую встречу, но я до сих пор откладывал, до сих пор терялся из-за чертовой гордости.

– Витя, – у меня аж мороз по коже прошелся, до того прозвучало необычно мое имя. Нет, ничего такого – два слога, четыре буквы, но казалось, что Рита вложила в них нечто большее, чем вкладывал кто-либо.

– Слушай…

– Рита! – раздался знакомый голос за спиной. Я оглянулся и немного оторопел, увидев Павла Дмитриевича. Он был все такой же высокий, худощавый, только под глазами теперь прослеживались морщинки, кожа чуть обвисла, а на висках виднелась седина.

– Па…папа, – с придыханием произнесла Марго. Лицо ее вмиг помрачнело, я заметил, с какой силой девчонка впилась в лямки рюкзака руками, и как участилось ее дыхание. Создавалось ощущение, что Романова занервничала, притом очень сильно.

– Добрый день, Павел Дмитриевич, – поздоровался я, стараясь сгладить затянувшуюся паузу. Однако ответа на свое приветствие не получил, лишь косой взгляд, полный презрения. Даже мне сделалось не по себе, что уж говорить о его дочке, которая мрачнела на глазах.

– Пошли домой, – скомандовал ее отец. Прошел мимо меня, подхватил под локоть дочь, буквально силой развернул и потащил прямо, в ту сторону, куда и шла Рита.

– До свидания… – кинул я видимо сам себе, не особо понимая происходящего. Правда, в сердце почему-то скребнуло, и мне вдруг до чертиков захотелось вернуть Марго, не позволить ей уйти.

А почему… не знаю.

Глава 26 - Витя

Все выходные я не мог отделаться от мысли, что упускаю нечто важное. Поведение дяди Паши не выходило из головы, а глаза Риты, в которых читалась смесь страха с удивлением, и подавно. И даже тренировки не могли отвлечь меня, прочистить голову, хотя Рыжов погонял нас, конечно, знатно в субботу вечером. В раздевалку мы заползли еле живые, но довольно разговорчивые.

– Слушайте, а поехали все ко мне? – предложил вдруг Володин, и народ моментально завыл, вспоминая предыдущую драку.

– Опять кулаками махать? – спросил устало Раевский, стягивая с себя майку.

– Да что сразу махать-то? Пиццу закажем, в плойку порежемся. Вон, отметим заслуги нового нападающего, – Женька кивнул на Акима, и тот резко повернулся к парням лицом.

Вообще Гедуев казался мне не особо разговорчивым. Да, играл он неплохо, но немного не хватало командного духа, все искал выходы самостоятельно, что странно, ведь игры с мячом, так или иначе, не единоличное действие. Однако передачи были четкие, и забивал он трехочковый спокойно, наверное поэтому быстро стал лидером нападающих, после меня, конечно.

– Даже не знаю, – помялся Аким. – Но если все за, то я тоже как все.

– Шест, ну что? – обратился ко мне Володин, как бы спрашивая разрешения. Порой у меня складывалось впечатление, что я был для ребят кем-то большим, нежели обычным капитаном.

– Пицца, так пицца, – улыбнулся, проводя ладонью по влажным волосам. Народ тут же завыл, захлопал в ладоши, Кирюха включил музычку на телефоне, пританцовывая. Только мне отчего-то было невесело: взгляд Романовой наглухо засел в голове, не желая уходить.

Домой к Володину мы поехали скопом: кто-то на такси, кто-то на своей тачке, я на байке. По пути купили еду, соки, фрукты. Завалились в теплое гнездышко с шумом, плюхнулись на диван и давай устраивать батл.

Потом надоело, и Аким вдруг предложил сыграть в покер. Парни переглянулись – в азартные игры мы старались не играть, но Гедуев убедил, что ставки выше пятидесяти рублей не принимаются. Дело не в деньгах, а в стимуляции к победе, так он объяснил. Пацаны согласились. Жека вытащил