в номер. Женщина обнаружилась в углу помещения, по левую от меня руку. Комната была довольно большая, а щель между дверью и дверной коробкой слишком узка, и из коридора я ее видеть не мог. Она была все в том же желтом открытом платье. Но теперь в руке у нее был зажат пистолет. «Беретта М9». Оружие, с которым она должна быть на «ты», если я не ошибался насчет того, кто она такая. И целила она прямо мне в грудь.

Ловушка была устроена очень грамотно. Сама она находилась от меня достаточно далеко, и выхватить у нее пистолет возможности не было: пока я до нее доберусь, она успеет выпустить в меня всю обойму. Мне оставалось только одно – нырнуть обратно в дверной проем. Но она и это предусмотрела. В такой ситуации стопроцентной уверенности в том, что я успею это сделать, у меня также не было. К тому же я не знал, где прячется ее подружка. К этому времени она вполне могла перекрыть коридор. А главное, мне позарез нужна была информация, которую могла мне сообщить только она. И мне было плевать, в том ли она настроении, чтобы делиться ею со мной, или нет.

Я оттолкнул книжку ногой в сторону. Дверь закрылась. Я поднял обе руки на уровень груди.

– К кровати, – приказала женщина, помогая в этом себе пистолетом.

Я подошел к кровати.

– Видишь фотки? – спросила она.

На подушке лежала пачка фотографий. Я взял ее. Всего снимков было пять штук. Размером четыре на шесть. Цветные. На всех сняты мужчины. Все разные и тоже пять. И все в летней военной форме.

– Ну-ка покажи, который из них Майкл, – сказала она. – А потом и поговорим.

Я стал перебирать фотографии. Медленно и вдумчиво.

– Ошибешься – и ночью стервятники в пустыне славно попируют.

Ствол пистолета она продолжала держать на уровне моей груди.

Так, значит… двое – афроамериканцы. Один явно из Южной Америки. Остальные двое кавказцы. Как и Фентон. Круг возможностей сузился. Выбирать одного из двоих все же лучше, чем из пяти. Но все равно недостаточно, чтобы чувствовать себя вполне комфортно. Я представил себе лицо Фентон. Однояйцовой близняшкой Майкла она быть не могла. Это очевидно. И Майкла я раньше никогда не видел. Понятия не имел, насколько они похожи. Но больше у меня не было ничего, с чем можно работать. Я по памяти сравнил глаза обоих парней с глазами Фентон. Нос. Очертания губ. Ушей. Цвет волос. Форма черепа. Рост. Потом подумал о том, что бы я стал делать, если бы захотел кого-то поймать на лжи.

Я бросил фотографии на кровать.

– Что-то я не пойму… что за игру вы ведете? – спросил я, не отрывая взгляда от ее лежащего на спусковом крючке пальца. – Здесь нет никакого Майкла.

– Ты уверен? – спросила женщина, не опуская ствола. – Погляди еще раз. Повнимательней. От этого зависит твоя жизнь. Я не шучу.

– Нет нужды. Я же говорю, его нет на фотографии.

– Хорошо. Может, и нет. Откуда ты его знаешь?

– Мне о нем рассказывала его сестра. Микаэла.

– Старшая?

– Близняшка.

– Где служила? Зад просиживала?[28]

– В военной разведке.

Женщина опустила ствол.

– Хорошо, – сказала она. – Извини. Я должна была убедиться. Прошу садиться.

Глава 25

Я опустился на кровать. Женщина покинула угол и перешла на другую сторону комнаты. Примостилась на краешке кресла, похоже изготовленного еще где-нибудь в пятидесятые годы. И с шестидесятых годов, видно, ни разу не чищенного. Пистолет она по-прежнему держала в руке.

– Меня зовут Соня, – сказала она.

– Ричер, – представился я. – Откуда вы знаете Микаэлу?

– Познакомились в госпитале. В Германии.

– Госпиталь армейский?

Соня кивнула.

– Почему вы считаете, что Майклу грозит опасность? – спросила она.

– А вы?

– Я этого не говорила.

– Тогда зачем мы тут сидим и разговариваем?

Соня промолчала.

– Я так думаю, что вы дня три не слышали от Майкла никаких вестей. Может быть, даже четыре.

Она ничего не ответила.

– Прибавьте сюда и то, что Рене тоже пропала, и вы начинаете сильно нервничать. До вас начали доходить какие-то смутные слухи. Поэтому вы и встретились за бутылкой вина со своей подругой. И потом оказались здесь.

– Ну хорошо. Да, я очень беспокоюсь. Никак не могу с Майклом связаться. Совсем исчез из поля зрения, а на него это не похоже. Одно дело, если бы пропала только Рене. Но сразу оба?

– Мне нужно знать, куда Дендонкер мог их отправить.

– Дендонкер? С чего бы это ему куда-то Майкла отправлять?

– Майкл закончил с Дендонкером все свои дела, – продолжил я. – Хотел уйти от него. Дендонкер об этом пронюхал. И ему это не понравилось.

– Этого быть не может.

– Но именно это и случилось. Майкл отправил сестре сообщение. Он просил ее о помощи.

– Нет, – покачала головой Соня. – Вы все перепутали. Майкл на Дендонкера не работает. Это Дендонкер работает на Майкла.

– Майкл руководит контрабандными операциями?

– Нет. Это все полностью в ведении Дендонкера. Майклу просто нужен доступ к кое-какому его оборудованию. И к сырью.

– Зачем?

– Какая вам разница? – покачала она головой.

– Вы хотите ему помочь или нет?

Соня вздохнула, закатив глаза к небу.

– Майклу надо кое-что смастерить, понятно? И куда-то перевезти. Причем тайно. И чтобы было надежно. А у Дендонкера для этого есть все технические возможности. И Майкл получил к ним доступ.

– Хорошо. Значит, так… кроме того домика, ну, что к западу от города, какие у Дендонкера есть еще здания, территории?

– Не знаю. Я на него не работаю. Просто мы с Майклом друзья.

– А где Дендонкер живет?

– Этого никто не знает. Может быть, в Мексике? Майкл однажды что-то такое упоминал. Но я, если честно, понятия не имею.

– А где живет Майкл?

– У него здесь есть комнатка. Но он давно уже ею не пользуется. Думаю, он чаще всего ночует в мастерской.

– Где это?

– Не знаю. Никогда там не была.

– Но именно там он изготавливает бомбы?

Услышав вопрос, Соня тут же вскочила на ноги.

– Откуда вам об этом известно?

Я тоже встал. Пальцы ее все еще сжимали пистолет.

– Именно поэтому он и послал сестре просьбу о немедленной помощи. Он был явно чем-то напуган, – проговорил я. – Видно, понял, что здесь что-то не так. И хотел все это остановить, пока не поздно.

– Нет, – покачала головой Соня. – Это какая-то нелепость. Послушайте, я знаю, Майкл далеко не ангел. И я не стану вешать лапшу на уши, выгораживая его. Да, он ступил на кривую дорожку. Но эта операция – его шанс