любимые, скоро будут. А у них там всю ночь такая вакханалия продолжалась, что на уборку хорошо бы клиниговую компанию вызвать. Парень не знал, за что хвататься. Кое-как прибрал, а когда презервативы собирал — насторожился. Резинки-то девка принесла. И тут вдруг выясняется вполне даже интимная подробность — ни одного целого презика он не нашёл. В пылу страсти, там, он ни черта не заметил, что они рвутся… А, когда убирать стал — все, как один. Ну, он выкинул их, конечно, балбес. Хотя, парень взрослый, мог бы головой кумекать. Не всё так просто! С чего бы это им было разорваться-то? Ну, один, ну два, на крайняк! Ну не двенадцать же?!

— Ого! А парень твой не преувеличивает? Не перегибает?

— Да не, они ж всю ночь кувыркались. Не понимаю только, как он не почувствовал, что они рвутся все подряд. В экстазе, поди…

— В экстазе! — передразнил я, — А, когда снимал — не заметил, что резинка порвана?! В каком они состоянии были оба?

— Да в никаком! В три пилотки! Умудрились из джакузи с непроливайкой соседей затопить, кухонный стол, стоимостью восемь тысяч евро сломать, разорвать какой-то старинный гобелен, кажется, семнадцатого века и посуды перебить тысяч на десять долларов.

— На сколько?! — как посуда может стоить десять тысяч долларов и ещё при этом находиться в зоне досягаемости для разбития, у меня в голове не очень укладывалось, — Погоди-ка, погоди-ка! А с какого перепугу кто-то вдруг начал считать убытки? На каком основании? Или парень сам учёт вёл: шесть портсигаров серебряных… Что-то я не врубаюсь?!

— А… Это всё уже потом начали считать, когда выяснилось, что девка Артёма спецом наградила этим ВИЧем, вернее, СПИДом.

— Подожди-ка! ВИЧ и СПИД — вещи довольно разные, — с большой долей сомнения произнёс я, поклявшись про себя, что прочитаю самый толстый медицинский справочник в целях повышения самообразования, — То есть, зараза, конечно, одна, но её степени — разные. ВИЧ — это вирус иммунодефицита… СПИД — это уже последняя стадия, — в моём голосе было всё больше и больше сомнения. — Откуда у семнадцатилетней девицы СПИД?

— А кто сказал, что ей семнадцать? — коллега почесал затылок. — Я такого не говорил.

— Здрассти! Сам сказал, что она не собирается размножаться в эпоху своего семнадцатилетия!

— Ну так, блин, Серёга! Это ж она ему в сети написала. Не всё то за забором есть, что на заборе написано. Ей на самом деле больше. По документам — Татьяна Лагина, двадцать пять лет.

— Хорошо, не Ларина! Ладно, фиг с ним, с возрастом. Ты знаешь, как выглядят те, у кого этот самый ВИЧ перешёл в стадию СПИДа? Они тощие, болезненные, никакого задора ни в теле, ни в глазах. Вспомни Фреди Меркури на последних выступлениях! Он на смерть был похож. Твой Артём, случайно не слепой? Как можно принять больную СПИДом за тощую модель? Да и потом, она же наверняка наркоманкой была! — что, ни дорожек, ни синяков — ослеп, да?

— Ну, не обратил он внимания. А кололась она в пах, чтоб менее заметно было…

— А вот паха-то он и не приметил, так-растак! И куда же он, по-твоему, смотрел? В дивные глаза, с двенадцатью презервативами в кулачке?

— Ну, блин, Серёга! Не в том же вопрос!

— Тогда хватит болтовни! Не имей ты мои мозги! Я и так давеча чуть с крышей собственной не распрощался, думал, точно в дурку отправлюсь… До галюнов дошло! А ты мне ещё про какие-то любовные романы щебечешь! Есть, что сказать по существу — говори! Нет, я пошёл…

— Да есть, есть… Просто, по порядку хотел всё рассказать!

— А не надо мне по порядку! Ты с главного начни. А по порядку я сам всё разложу. И вопросы задам, если недопойму чего-нибудь. А то ты, как сказочник — издалека начал: «Жила-была курочка Ряба. И было у неё два яичка…». С яйцами, поди ты, кура была!.. Говори главное!

Второй раз за последние три дня у меня возникло стойкое и пугающее желание задушить собеседника собственными руками. Переборов в себе это новое доселе чувство, я немного успокоился. Серёга внял моим настойчивым просьбам и ускорил рассказ.

— Ну, значится так. Через некоторое время, Артём попадает в ту же больницу с рецидивом этого своего стафилококка. У него берут анализы — ну всё те же, по полной программе, и обнаруживают в крови ВИЧ.

— Сколько времени прошло со встречи с той девчонкой?

— Ну, месяц-полтора… А что?

Я набрал номер Макарыча — палочки-выручалочки. Он на это прозвище, кстати, обижается, на Макарыча реагирует спокойно, а от «палочки-выручалочки» просто звереет. «Какая я вам, упырям, палочка?!» — вопит спокойный всегда эксперт, и мы тут же затыкаемся. От криминалиста мне нужно сейчас одно: инкубационный период ВИЧ? Эксперт долго жевал мне что-то про отличие СПИДа от ВИЧ, тряс мозги до тех пор, пока они не опухли, и лишь напоследок, когда я жалобно-блеющим голоском вопросил: «Через какое время после заражения в крови можно обнаружить вирус?» он ответил, хоть и не кратко, но вполне бодро:

— Так, аж через три недели можно. Бывает и больше — до года. Но зачастую вирус проявляется раньше. В организме появляются антитела… — дальше я попробовал не вслушиваться, чтобы не загружать голову ещё и медицинскими терминами, — … тогда могут обостряться уже имеющиеся заболевания, увеличиваются лимфоузлы, поднимается температура…

— Василий Макарович! Мне нужно точно знать, можно ли через три недели после заражения, особенно с учётом того, что в контакте был человек не просто с ВИЧ, а СПИДовый больной, выявить заражение?

— Можно! Что, сынок, на этот раз?

— Расскажу, Василий Макарович! Сейчас только разберусь — наш это эпизод или не наш, и обязательно расскажу.

Глава 13

Грустно смотрю в глаза Звонарёву. Держу просто МХАТовскую паузу. Он терпит, как и Сашка. Знает, что за этой паузой будет интересный сюжет. Наконец, мне надоедает мучить коллегу, и я выкладываю всё, чем поделился со мной эксперт.

— Ну, так ты меня и не удивил, — капитан вздохнул облегчённо. — Я думал, что ошиблись, может, спецы наши. Оказывается всё верно, это она его заразила.

— Так, теперь давай подробней, но с самого конца. Девицу нашли?

— А что с конца?.. Нашли девицу. Вот по этим самым серверам-провайдерам и засекли адрес. Она с домашнего компа выходила в сеть. Девица сейчас в больничке следственного изолятора. Ничего не отрицает. Утверждает, что перезаражала бы всех, кого успела бы. Её, по-хорошему, под подписку надо было бы выпустить. Но куда? Она реально заражать народ пойдёт. И осудить её по сто двадцать два — два будет не так просто. Есть её признание в том, что