– Я бы сказал, рейх потерял всё, – с горькой усмешкой добавил Эрнст. – Не думаю, что за этот эпический провал нас погладят по головке в Берлине.

– Прекратить! – взвизгнул Рём. – Еще не все потеряно, мы еще можем исправить… А где Вессель?

– Его разорвало прямым попаданием русского снаряда, – глухим голосом сообщил Карл. – Нашему приятелю больше не придется сочинять свои дурацкие песенки…

– Молчать!

– Как ты думаешь, Курт, – не обращая внимания на истерику начальства, спросил Эрнст, – Бальдомир предпочтет взять его живым или мертвым?

– Точно не знаю. Но лучше, если ему будет, кого повесить.

Через несколько минут Курт Далюге вышел из здания под белым флагом. После недолгих переговоров они сдались под честное слово президента сохранить им жизнь. Впрочем, на немецкого эмиссара помилование не распространялось. Избитого и связанного Рёма передали властям, после чего он попал под трибунал, где его, несмотря на иностранное подданство, приговорили к казни.

Для Колычева такой сценарий даже оказался выгоден. Ни он, ни его команда не были связаны ни с гибелью, ни даже с арестом заговорщиков. Они сделали ровно то, что были должны. Не более и не менее. В такой ситуации даже самый пристрастный оппонент не смог бы ничего предъявить капитану «Александры».

Но это было потом, а пока Март ковал железо, не отходя от кассы. Еще гремели выстрелы, когда Бальдомир подписал «Протокол о намерениях» или, как его еще называли позднее, «Уругвайский меморандум».

Всего в нем было пять пунктов.

Экстерриториальная авиабаза для ОЗК с терминалом ГСМ.

Ремонтный завод для авиатехники, который должен быть построен силами ОЗК.

Ввоз и вывоз всей номенклатуры для работы завода и базы без налогов и пошлин.

Беспошлинное использование воздушного пространства Уругвая для кораблей под русским флагом. Один из корветов ОЗК обязывался осуществлять контроль безопасности авиасообщения в регионе Ла-Платы. Заодно и прикрывать Монтевидео.

Сидя в капитанском салоне на борту своей роскошной яхты, молодые супруги проводили время за чашкой кофе со свежеприготовленными пирожными, названными в честь великой балерины Анны Павловой. Нежнейшее безе с хрустящей корочкой и мягкое внутри, украшенное взбитыми сливками, маракуйей и клубникой.

– Очень вкусно, Михалыч просто превзошел себя, обязательно попробуй! А то, что мы не стали вмешиваться на последнем этапе подавления путча – это даже к лучшему, Саша. Пусть Бальдомир сам с ними разбирается. Судит, вешает или сажает пожизненно. Мне все равно.

– Ты что-то еще задумал?

– Я передал дону Альфредо текст договора о концессии с Колычевскими заводами.

– И он на это пошел?

– А куда ему деваться? Да и по сути, условия отличные. Мы не лезем в их дела, зато в перспективе Уругвай станет южноамериканским центром экспансии ОЗК. А это в итоге – доходы и стабильность для маленькой страны. Нам остается только окончательно оформить и утвердить документы по всем правилам через Генеральную Ассамблею Уругвая. Думаю, это не займет много времени.

– Тебе виднее. И что мы делаем дальше?

– Извини, любимая, но в этот раз в Гавань Попутных Ветров[20] мы не заглянем. Там у вояк очень сильны прогерманские настроения. Как бы не напороться на еще один международный инцидент. Так что курс строго на запад. Перепрыгнем Анды и пойдем через Тихий океан. Если хочешь, можем заглянуть на Фиджи или Гавайи. И потом дальше – в Индокитай полетим.

Глава 19

Несмотря на бурное развитие средств коммуникации, нужно довольно много времени, чтобы вести из Латинской Америки достигли ушей власть имущих в Европе. Просто сначала они попадают к мелким клеркам и буквально тонут среди огромного массива местной информации. Потом просачиваются в ближайшее окружение сильных мира сего, а только потом обо всем узнают истинные владыки.

Его императорское величество Александр III проснулся в прекраснейшем расположении духа. Прошла уже неделя, как императрица Евгения отбыла на лечение на воды и хотя бы в силу этого не могла досаждать мужу. Со всех концов империи приходили только хорошие новости, а из Желтороссии так просто великолепные. Обретший наконец Дар наследник показывал себя с самой лучшей стороны, и если так пойдет и дальше, то будет кому оставить престол… хотя что это он?

Русский царь еще вполне бодр и полон сил, так что встретившие его взгляд барышни до сих пор смущаются и хихикают… Кстати, среди новых фрейлин Евгении есть одна пухленькая. Царица ее почему-то невзлюбила и не стала брать с собой на курорт… дура!

– Доброе утро, Владимир Борисович, – поприветствовал он пришедшего на доклад главу МИД – действительного тайного советника семидесятилетнего одаренного Лопухина, – ну-ка поведайте, что новенького за границей? Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет.

– По большому счету ничего, ваше величество, – начал доклад министр, которого ничуть не обманул расслабленный вид государя. – Во Франции очередной правительственный кризис. Социалисты требуют отставки правительства, по всей стране забастовки. Что интересно, эти требования поддерживают правые.

– А им-то это зачем?

– Рассчитывают привести к власти своего кандидата.

– Петена?

– Большинство парламентариев склоняется к его кандидатуре.

– А что монархисты?

– Орлеанисты поддерживают правых, бонапартисты как всегда заигрывают с левыми, но в целом влияние и тех и других ничтожно.

– Ну и ладно. Владимир Борисович, скажите-ка мне, какие известия есть из Ниццы?

Вопрос был серьезным. Именно в этом курортном городке осел после отставки великий князь Николай Михайлович. Император, разумеется, не простил ему предательства, хотя и не мог объявить о его вине во всеуслышание. Была бы его воля, он лично удавил бы августейшего дядю, но остальные родственники, среди которых имелось слишком уж много коронованных особ, бессудной расправы явно не одобрили бы. Так что приходилось терпеть и ждать.

– Его императорское высочество живет скромно. Личные контакты и светскую жизнь свел к минимуму. Почти никого не принимает…

– Почти? – пристально посмотрел на министра государь, совсем недавно получивший доклад от жандармов.

– Князь Голицын наносил ему визит, – вынужден был признать Лопухин.

– О чем говорили?

– Помилуйте, ваше величество, откуда же мне знать? Беседа-то была конфиденциальной! Впрочем, это как бы не единственный деловой визит сенатора. Остальное время он тратит на дам местного полусвета. Говорят, даже завел себе постоянную любовницу из тамошних барышень.

– Старый греховодник!

– После курса лечения в клинике небезызвестного доктора Крылова князь почувствовал себя гораздо лучше. По слухам, он переживает вторую молодость…

– Неужели этот курс настолько эффективен?

– Трудно сказать, ваше величество. Сам я не пользовался, но слава о нем просто гремит. И что интересно, остальные корифеи магомедицины вовсе не отрицают его способностей, как можно было ожидать, а напротив, сами не прочь подвергнуться омолаживающим процедурам.

– Самому