пальцем по направлению левого борта. На горизонте замаячили несколько уже весьма жирных точек. Сам по себе факт встречи другого корабля в оживлённом и узком заливе — вполне себе обыденность. Особенно сейчас, когда Гезир и Таурон перебросили сюда половину своего флота. Но Хорки был явно обеспокоен. Я вопросительно глянул на друга, призывая поделиться опасениями, но тот в ответ промолчал, кивнув мне за спину. Обернувшись, я увидел, что к нам уже спешит Меркаш.

— Корабли идут нам наперерез, — взволновано сообщил он. — Если это гезирские боевые галеры, то к полудню они нас нагонят.

— Сколько ещё до порта? — спросил я.

— Лиг 25, может чуть больше. Мы не успеем.

— Это если грести в том же темпе, — возразил я. — Но, думаю, можно и поднажать, когда нужно убежать от погони.

— Галера, наоборот, замедляет ход, — сказал Хорки, глядя на работу вёсел. — А значит, такую задачу никто перед гребцами не ставит.

А вот это уже совсем плохо и пахнет предательством.

— Где этот капитан, которому было заплачено за наше спокойное плавание?

— Да где обычно, пьёт чай под навесом в окружении своей охраны.

— Ну пойдём его навестим.

Тауронцы были интересным народом, аутентичным. Они никого не признавали равными себе, хоть и сильно уступали многим государствам в военном и экономическом плане. Никакие объективные факторы не мешали им считать себя особенными и избранными. Ни о каких смешанных браках среди тауронцев не могло быть и речи, поэтому и внешность, и манера речи у всех представителей этого прибрежного государства были очень схожими. Высокие, черноволосые, с выпирающими подбородками и глубоко посаженными карими глазами, которые они чем-то подводили для контрастности. Эти люди еле сдерживали своё пренебрежение в разговоре с иноземцами. А в данном конкретном случае в разговоре со мной и Меркашем.

— Почему мы замедляемся? — спросил я капитана. — До порта осталось совсем немного, и мы рассчитывали прибыть туда к полудню.

— Вы забили палубу товарами, затащили на борт 12 лошадей и эту чёртову повозку, а теперь спрашиваете меня, почему мы замедляемся? Потому что гребцы устали тянуть отяжелевшую галеру, вот почему! Изначальный уговор был о вдвое меньшем грузе!

— За это мы тебе уже заплатили дополнительно, — урезонил его Меркаш. — И ты взял деньги, так что не строй из себя обманутого. До порта осталось совсем ничего, пусть гребцы поднажмут.

— Не лезьте не в своё дело. Мне лучше знать, как управлять моим кораблём. Я обещал прибыть в порт на третий день, и мы там будем. А теперь идите и не заслоняйте мне вид на гребцов. Стоит их оставить без внимания, и мы будем плыть ещё дольше.

А ведь он действительно по-королевски сидел на мягком стуле, взирая на слаженную работу своих рабов. Всю необходимую работу по маневрированию и прокладке маршрута делали его помощники. Так что он был скорее владельцем корабля и невольников, нежели реальным капитаном.

— Возможно, всё же получится договориться, — не стал сдаваться Меркаш. — И пара золотых монет заставит этот несомненно отличный корабль двигаться немного быстрее.

— Возможно, — довольно уклончиво ответил этот мудак, протягивая руку.

Монеты перекочевали в его карман, а мы с тревожными мыслями вернулись к наблюдению за нашими преследователями.

— Может всё-таки совпадение, — спросил Сивый, который вообще впервые куда-то плыл. — Да и далеко пока до них. Могут же и не догнать.

— Нет, — покачал головой Хорки. — Вы просто зря отдали ему своё золото. Подул попутный ветер, а капитан так и не поднял парус, чтобы помочь своим уставшим гребцам. Нам лучше готовиться к абордажу, но перед этим не мешало бы позаботиться о том, чтобы нам не ударили в спину.

Спустя ещё полчаса я смог отчётливо разглядеть обе галеры гезирцев. И пусть они были двухрядные, но зато не такие широкие как наша. Расстояние уверенно сокращалось, делая предположение Хорки всё более правдоподобным, а его предложение всё более безальтернативным.

— Сколько на них солдат, — спросил я Меркаша.

— До полусотни абордажников на каждой. Нас просто нарубят на крупные куски, как только догонят и свяжут боем. Твои фокусы не помогут.

— Тогда нам просто нельзя этого допустить. Хорки собери бойцов, нам предстоит сменить власть на этой посудине.

Хорки одобрительно кивнул и отправился готовить отряд. Меркаш же занервничал.

— Но если мы нападём на капитана и его людей, то это повредит торговым связям. У нас осталось не так много путей доставки товаров с того на этот берег и обратно. Боюсь, после такого канал торговли будет закрыт окончательно. Это пойдёт во вред не только компании леди Ерины, но и всем южным и северным королевствам.

Может хоть это сподобит южан занять более активную позицию, подумал я. Вместо того, чтобы отсиживаться и наблюдать, как чужаки захватывают города их старых торговых партнёров и властвуют в их собственных территориальных водах, диктуя с кем и как им можно торговать. Озвучивать свои мысли вслух я не стал, тем более прямо сейчас, когда у меня были куда более эгоистические мотивы действовать именно таким образом.

— Если мы не захватим корабль, то вместо обеда сами станем кормом для рыб. Выбора у нас нет, как и времени на раздумья. Но если тебе будет спокойнее, то пойдём и ещё раз переговорим с этим… капитаном.

На этот раз тауронец уже откровенно не скрывал того, что он не собирается удирать от севших нам на хвост гезирцев. Да и в целом вёл себя вызывающе и нагло. Наверное, это было связано с тем, что его окружал целый десяток хорошо вооружённых воинов, а ещё столько же прогуливалось меж гребных банок, следя там за порядком. Нас же, считая даже Меркаша, было ровно в 2 раза меньше. К тому же, если по команде гребцы прекратят свою работу, то гезирцы будут на палубе уже очень скоро.

— Вы заплатили мне за доставку, и я её осуществляю. Вы словно обиженные дети, чьи постоянные вопросы начинают меня утомлять. Недаром считается, что на западе не умеют вести дела. Корабль прибудет в порт сегодня, как и было оговорено.

— Корабль, или пассажиры? — спросил я его.

— Вы что, хотите меня в чём-то обвинить? — тауронец подался вперёд, явно демонстрируя крайнюю степень раздражения.

— Скорее предостеречь. Если гезирские галеры, что следуют за нами попятам, не перестанут к нам приближаться, то мы