— Во-первых, не добрался. А во-вторых, своего Рейхард добился, забрав бо́льшую часть баснословных прибылей торговой компании дочери. Об этом, кстати, мы узнали непосредственно от неё самой. Единственным неучтённым им фактором стал ты, Мазай, и устроенный вами маскарад. Пойми, никто в Империи не любит грубой игры. Нельзя прийти и взять что-то силой, как, например, недавно это произошло в Приозерье. Сплетни, интриги, тайные союзы и прочие тонкие уловки — всё это ценится куда выше и даёт куда больше репутации среди местной аристократии.

— Но разве император закрыл бы глаза на то, что происходило в торговой слободе?

— Нет, — уверенно ответил Блурвель. — Покарал бы нещадно. Но лишь саму Ерину и всех её людей, причастных к запретной магии. Этой весной, перед последним своим визитом в Южные королевства она прилюдно прокляла своего отца и отреклась от рода, тем самым утратив статус наследного аристократа. По слухам, она даже завещала всю свою компанию какому-то то ли другу, то ли партнёру в Городе новой надежды, лишь бы та после её близящейся смерти не досталась ненавистному отцу. И тот всячески искал способы это изменить, ну или хотя бы заполучить её связи для организации собственных поставок. Торговать с Южными королевствами в последний год стало куда сложнее. Но ей это каким-то образом удавалось, зарабатывая при этом ещё больше, чем раньше.

— А что будет, когда лорд Рейхард вдруг поймёт, что его дочь уже не собирается в ближайшее время уходить за грань?

— Вариантов множество, и все они будут нами оценены. Но это уже не твоя забота, Мазай. Для тебя у нас есть предложение куда интереснее.

— Пожалуй, я бы сразу отказался, — огорошил их я. — Планирую отдохнуть и привести мысли в порядок. Тем более, когда такие новости сыплются на голову.

— И этот набивает себе цену, — покачал головой Блурвель, глядя на Рейна. — Видишь, к чему приводит долгое пребывание в Пуёле? Люди буквально заражаются алчностью Вестелинов.

— Нет, — возразил наследник Деневиль. — Мазай и до этого был жадным и неглупым. К тому же он явно опасается, что ты собираешься втянуть его во что-то неоднозначное и грязное. Сам же ему понарассказывал про интриги и сплетни, которыми живёт и дышит вся Единая.

— Нет, нет, нет, — Блурвель поспешно замахал руками, будто его неправильно поняли. — На этот раз речь идёт о самом что ни на есть благородном деле — поиске сокровищ!

— Не уж то у вас есть карта, где крестиком отмечен зарытый клад? — зачем-то спросил я.

— А разве такое бывает? — удивился маг. — Нет, конечно, но у нас информация, подсказки, ориентиры и твоя удачливость.

Это он так сейчас назвал моё умение оказываться в эпицентре неприятностей?

— Что же предстоит отыскать? И какую долю я смогу забрать себе?

— Это пока секрет, который я смогу открыть тебе только после твоего согласия. Что же касается доли, то никакую. Абсолютно все находки ты передашь мне. Ну а дом Деневиль за каждую из них заплатит тебе золотом.

— Весьма размытые условия, так не пойдёт.

— Полностью с тобой согласен, но это сейчас и неважно. Главное, что ты уже готов их обсуждать, а детали сделки мы сможем обговорить и завтра. События нас во всю подгоняют, и времени на обдумывание у тебя остаётся не так уж много. Но поверь, успех предприятия гарантирует тебе весьма щедрую награду. В случае же неудачи я просто компенсирую твоему отряду все расходы и выплачу стандартное жалование за найм. Беспроигрышное дело!

— Дай угадаю, и отправиться нам придётся куда-то на юг?

— Именно. Предстоящая зима — лучшее время для посещения тех мест. Можешь мне поверить, ведь я бывал там неоднократно. Да вон, хоть у мастера Кромвеля спроси.

— Так и есть, — с серьёзным видом бывалого путешественника подтвердил он. — Летом и весной в Южных королевствах действительно лучше не появляться.

— Так может тогда отправишься с нами? А?

В ответ на это предложение Кромвель поперхнулся кусочком яблока, который только что закинул в рот.

— Кхе-кх… Нет… Кх… Сам понимаешь… У меня много дел в связи с грядущим переездом.

— Мастера действительно лучше не отвлекать от своих дел, — кивнул Блурвель. — Да и участие имперских подданых в этих поисках весьма нежелательно. Это привлечёт ненужное внимание и может обернуться для нас потерей всего найденного. А вот твой небольшой и полностью независимый отряд подходит для этой задачи как нельзя лучше. Мы же пока с господином Кромвелем утрясём все формальности, и после твоего возвращения сможем быстро оформить бумаги и наделить тебя статусом имперского аристократа. Ну что скажешь?

Новый контракт, несомненно, был лишь частью комплексного предложения. И если смотреть на него в целом, то помимо плюсов была целая гора минусов. А ещё больше моментов можно было обозначить знаком вопроса. Я прислушался к себе, пытаясь уловить голос интуиции, но вместо этого понял, что уже просчитываю варианты, чего бы я хотел попросить в качестве награды по контракту. Ладно, со мной всё понятно. А что скажет Бес?

— «Чего молчишь?», — спросил его я. — «Стоит нам и дальше лезть туда, где всё пропахло знаниями Отрёкшегося? Не наткнёмся ли мы там на что-то, связанное с ним и… более материальное?»

— «Если ты планируешь стать сильнее, то у тебя нет другого пути. Ты же чувствуешь это.»

Чувствовал. После взятия третьей ступени я начал понимать, о каких нитях говорили Протерус, Кромвель и другие сильные маги. Но в моём случае всё это было слишком уж размыто и неясно. Будто струна, которая в зависимости от степени натяжения звучит или выше или ниже. Вот только совсем непонятно, что это сулит в конечном итоге, выгоду или потери. Как-то в наших разговорах Ульдаг однажды упомянул, что в эти игры с предсказаниями играет слишком много одарённых, оттого они опасны и чаще бросают в пропасть, нежели возвышают над остальными. И тут я был скорее с ним согласен. Нужно думать своей головой и полагаться на имеющуюся информацию. А предчувствие важных событий лучше использовать как повод для концентрации ресурсов и внимания. Будь готов, и будь что будет.

— Хорошо. Но сделку заключим на моих условиях. Кстати, как мы попадём на другую сторону Торгового залива? Он кишит гезирскими и тауронскими галерами, а ближайший порт полностью контролируется хетами.

— Рад, что ты уже