— А к чему ты спрашиваешь?

— Просто любопытно. Знаешь, я тут навёл справки…

Обнимающая моё плечо рук при этих словах на мгновение напряглась.

— Не люблю, когда копаются в моём прошлом, — чуть более холодным голосом произнесла Виктория.

Я пожал плечами.

— Никто не любит. И, тем не менее, мне любопытно. Ты была одной из лучших молодых целительниц в Германской Империи. Тебе пророчили стать одной из «Великих лекарей». Простолюдинка, которая упорством, умом и талантом смогла подняться так высока… а затем ты занялась некромантией. Так в чём же дело?

— Не твоё дело, — с улыбкой змеи сказала Виктория. — Как я уже сказала — я не люблю, когда люди копаются в моём прошлом.

— Никто не любит, — напомнил я ей. — И, всё-таки, я предпочитаю знать о том, с кем я работаю, Виктория. Более того, я мог бы продолжить и спросить, почему род Адеркасов назначил награду за твою голову. И, вот ведь какое совпадение, сделал это сразу же после того, как ты сбежала из Германии…

— Заткнись, Влад, — прошептала она, улыбаясь одними губами. — Это не та история, которую я хочу рассказывать. Теперь понятно, зачем ты взял меня с собой.

— Рад, что ты такая догадливая. И, теперь, я хотел бы узнать правду.

— Это не то, о чём я бы хотела говорить…

— Да, ты уже об этом упоминала, — сухо отозвался я, сделав глоток из бокала. — Я не говорю, что хочу знать всё именно здесь и сейчас. Но, если я сам узнаю о том, что ты сделала что-то…

— Ничего! — отрезала она. — Я ничего не делала с живыми людьми. И с их душами. Я не нарушала законов Империи… ну, почти. То, что я сделала… никто не пострадал.

— «Никто не пострадал», — медленно повторил я за ней. — Хорошая формулировка. Да вот только это не правда. Ты и сама это понимаешь.

Виктория чуть не запнулась. Даже забавно видеть смущение на её лице.

— Так ты все знаешь, так?

— Знаю, — кивнул я. — Как я сказал, я уже навёл справки.

— Тогда зачем всё это?

— Потому, что хочу услышать ответ от тебя.

Я подождал пару секунд, а затем задал последний вопрос.

— Ты ведь любила его?

Идущая рядом со мной женщина сдавленно кинула.

— Больше всего на свете, — прошептала она.

— Но?

— Но я слишком поверила в свою гениальность, — так же тихо проговорила Виктория. — Сама начала думать, что я гений, которая может всё на свете. Вот и поплатилась.

— И в итоге сбежала сюда. Подальше.

— Не сразу именно сюда, но, да. Верно. Доволен?

— Нет, на самом деле. Но я хотел услышать это от тебя, чтобы быть уверенным.

— Уверенным? — она нервно рассмеялась. — Уверенным в чём?

— В тебе, — без каких-либо объяснений ответил я ей.

И, Виктория была права. Я действительно знал. Спасибо Габриэле. Помогла достать нужную информацию через своих людей в Германии. Это в значительной мере помогло мне понять, что за человек шёл рядом сейчас рядом со мной.

Безумная и страстная любовь встречаются часто. Чувства и эмоции захватывают людей с головой, кидая их в кипящий от страсти омут. Сейчас эта история уже не вызывала такого ажиотажа. Мало кто обсуждал или даже помнил гибель на дуэли, что случилось тридцать четыре года назад. В тот день род Адрекасов лишился младшего из двух своих сыновей. А юная, подающая надежды талантливая целительница потеряла жениха, с которым хотела связать себя узами брака. Двум молодым людям было наплевать на разницу в своём положении. Любовь для них затмила абсолютно всё.

Но судьба распорядилась иначе.

Только подумал об этом и скривился. Не люблю я этой слово. А в последнее время вот прямо ненавижу.

На самом деле мне было жалкое её. Вот по-простому, по человеческому жалко. Она сделала всё, что было в её силах и способностях для того, чтобы спасти любимого. А затем пошла дальше, лишь бы сделать это.

И в тоге поплатилась за содеянное.

Но, Виктория правильно заметила. Мы пришлю сюда «отдохнуть», а не ворошить её прошлое. То, что я хотел — я узнал. Да, пусть она не сказала это напрямую, но её эмоции были более чем красноречивы.

Хозяев приёма мы обнаружили в углу зала. Я сразу заметил знакомую мне женщину. Ту самую, которую видел в клубе «Кальвия». Людмила Уварова стояла рядом со своим мужем. Тот что-то обсуждал с каким-то незнакомым мне мужчиной в военной форме. Впрочем, ничего особо удивительного. Я на этом приёме и так практически никого не знал…

— Барон Коршунов, можно вас на пару слов?

Я повернулся. О, выходит, что как минимум одного человека на этом приёме я всё-таки знал.

— Добрый вечер, Сергей Викторович, — улыбнулся я. — Как поживаете?

Ответом на моё приветствие стало каменное выражение на лице главного поборника закона Владивостока.

— Можно с вами переговорить, — с холодной и не обещающей ничего хорошего улыбкой спросил он и бросил короткий взгляд в сторону моей спутницы. — Наедине, если позволите.

— Даже так? — удивился я.

— Да, барон. Даже так.

Хм-м-м. Даже странно. Чего это он такой злой. Эмоции так и бушуют, словно огонь костра, в который хлестнули бензина.

— Что же. Почему бы и нет. Виктория, ты не могла бы…

— Конечно, Влад, — улыбнулась некромантша. — Я найду себе вина.

Когда она отошла достаточно далеко, Самиров изобразил нечто похожее на улыбку и жестом указал в сторону выхода в сад.

Что же, почему бы и нет. Уваровы всё равно заняты разговором.