— Потому что ты настояла, Мэдисон, и я помню об этом. А еще очень надеюсь, что младший из Вайтов воскреснет из мертвых.

— Он не мертв, лишь заперт в собственном теле. Знаешь ли, у магов тоже есть слабости.

— У тебя уж точно. Я только хочу убедиться, что все идет, как надо. Остовии нужен Андриэль. Войска Анталии все ближе, а наши соседи не спешат на помощь. Лишь Леон выразил нам поддержку, да и то прислал всего несколько отрядов второсортных магов.

— Как будто у них есть лучше. В свое время Грегор был убедителен в политике истребления, поэтому не стоит недооценивать жест Кастильона. Он мог выразить поддержку Анталии, тогда бы у них появились маги, а это не сыграло бы нам на руку.

— Ты лучше меня знаешь, что они и так есть у Анталии. Они лишь ждут часа. Будь осторожна, Мэдисон, неизвестно, как все обернется. — Покачала головой Марджери.

— Того же советую и тебе, Марджери, покровительство королевы — это еще не все. Не стоит идти против Рикаса так откровенно. Всему свое место.

— И время, — усмехнулась Марджери. — Удачи тебе, Мэдисон, и береги себя.

Мэдисон несколько секунд смотрела на закрывшуюся за Марджери дверь. Новость о Леоне стала неожиданной, хотя Мэдисон прекрасно научилась не показывать удивления. Все считали, что как любовница Рикаса она должна быть в курсе всего, и это жутко бесило. Даже деля с ней постель, Рикас никогда не доверял ей до конца, но сейчас Мэдисон собиралась изменить это во что бы то ни стало. С этими мыслями она вернулась к приготовлению зелья. Андриэль и правда нужен Остовии, во всяком случае, пока.

* * *

— Все готово.

Рикас оторвался от бумаг и взглянул на стоящую в дверях Мэдисон. В руках она держала две склянки с темно-бордовой жидкостью, слишком напоминающей кровь. Рикас устало потер переносицу, старательно отгоняя от себя видения. Он прекрасно помнил, как держал отца Мэдисон на руках, старательно зажимая руками рану на животе. Ему повезло не увидеть смерть родителей, но смерть наставника, человека, заменившего их, навсегда отпечаталась в памяти Рикаса. Он видел много крови, насмотрелся на смерть, но именно эту ему не забыть никогда, как и последнюю просьбу отца Мэдисон.

Береги ее. Береги мою малышку.

Рикас пообещал, что сделает все, чтобы Мэдисон никогда и ни в чем не нуждалась. И он старательно выполнял обещание, но, судя по всему, делал это очень плохо, иначе почему Мэдисон сбежала из его дома? Почему чуть не умерла, а он не смог ничего с этим поделать? И о чем он думал в тот самый момент, когда она в нем нуждалась? Рикас печально усмехнулся мыслям. Он, как всегда, думал о стране, собственных амбициях и Андриэле.

— Ты справилась быстро. Впрочем, я никогда не сомневался в твоих способностях.

— Разве? А как же «держись подальше от поля боя, это не для тебя»? — Мэдисон старалась подражать голосу Рикаса, но выходило у нее из рук вон плохо.

Но Рикасу все равно было неприятно слышать такие слова из ее уст. Она ведь так ничего и не поняла, скорее, даже не пыталась понять. В этом она очень походила на Андриэля. Оба думали лишь о желаниях, не умея здраво оценить возможности и просчитать последствия. Это приходилось делать за них. Мэдисон не выжила бы на поле боя, а если бы ей это удалось, то результатом стали бы сотни невинных жертв, обычных солдат, которых Рикас не смог бы защитить, потому что вытаскивал ее из гущи событий.

— Каждый должен занимать свое место. Этому учил меня твой отец. Разве он не преподал тот же урок и тебе?

— А еще он учил расширять границы возможного. Он призывал к совершенствованию.

— Не ценой собственной жизни, но я не вижу смысла снова возвращаться к этому спору. Ты уверена, что лекарство подействует?

— Андриэлю оно поможет, а вот Дрейку — нет. Ему я приготовила другой настой, но боюсь, придет в себя он далеко не сразу. Его разум, тело, магия отравлены чужим вмешательством. Эта чужеродная магия уничтожает его изнутри. Ты и сам знаешь, что бывает, когда некроманты берутся за дело.

— Хорошо, что встречаются они крайне редко. Плохо, что один из них на стороне Николаса.

— Ты не думаешь, что все-таки иметь рядом с собой сына Николаса — не лучшая идея? Ты уверен, что он не решит тебя предать? Ты сам знаешь, как ловко люди умеют притворяться. Ты можешь повторить судьбу собственных родителей.

— Риордан исчез без следа. Его вина в смерти моих родителей не доказана.

Имя крестного отца вывело Рикаса из состояния покоя. Он старательно сдерживался, практически моментально затушил огонь, вспыхнувший на пальцах, но был уверен, что от Мэдисон не укрылась его минутная растерянность или, скорее, ярость. Все наперебой твердили, что Риордан предал, а точнее — продал его родителей. Никто не верил, что смерть четы Вайт — случайность. Но мало кто знал, что вместе со смертью четы Вайт погибли бесценные знания, исчезло несколько могущественных артефактов. Сам Рикас прекрасно понимал, что в этом крылось и предостережение. Его родители слишком явно выражали свою позицию касательно магических школ и жизни магов в целом. Такое никогда не оставалось незамеченным, поэтому Рикас старался быть умнее, хитрее, изворотливее…

Трусливее.

Это слово невольно заставило его поморщиться. Он сам долгое время считал себя трусом, бегущим от войны за свой народ, но все-таки понимал, что в одиночку такое не провернуть. Смерть родителей многих заставила замолчать, а некоторых даже пересмотреть взгляды и склонить головы в угоду короне. Рикас не сомневался, что Дейдре здесь ни при чем. Вот Марджери вполне. Она лишь строила из себя столь импульсивную и глупую особу. Она была куда дальновиднее, ведь в свое время с легкостью получила доступ на советы. Поэтому Рикас понимал, что некоторые вещи не стоит говорить даже Дейдре, догадываясь, что не только он ведет за спиной королевы собственную игру. Но как бы ни пытался, не мог понять, кто именно стоит за Марджери. Кто дергает за ниточки.

— Ты сам в это веришь или только делаешь вид, что веришь? Ты не хуже меня знаешь, что доверять нельзя никому.

— Мне жаль, что у тебя так и не нашлось кому, — ответил Рикас и направился к выходу из кабинета. — Идем. Пришло время спасти моего брата и Дрейка.

* * *

Андриэль открывал одну дверь за другой, но все так