— Тело я занял по праву, и бывший владелец это принял, хоть и с условием. Условие я выполнил, и больше никто не может меня ни в чем обвинить.

Сеньорита Фуэнтес не двигалась, только смотрела. Стала ли она красивее, похудев? Признаться, мне она куда больше нравилась раньше. Тогда я хотя бы понимал, что от нее можно ожидать. Эта женщина была чужой и незнакомой, состоящей из острых углов. И слова из нее летели тоже острые и короткие.

— Я могу порвать эту связь. Тогда этот мир вас примет.

— Но эта связь — часть меня.

Она кивнула. Руки наконец опустила и сложила на груди. То есть на том месте, где когда-то была пышная грудь. Осталось ли там что-то, достойное второго взгляда, было не понять из-за множества складок на одежде. И еще создавалось впечатление, что Фуэнтес продолжает худеть, потому что кожа на лице как будто высыхала, а глаза проваливались. При этом в них начал тлеть зеленый огонек. Или мне так казалось? Потому что общая кладбищенская атмосфера с каждым мгновением становилась все тяжелее и тяжелее. Хоть фильм ужасов снимай, со мной в главной роли. «Чары, зомби и непризнанный наследник».

— То, что мешает идти дальше, — надо отбросить, — уверенно ответила некромантка.

— Шарик, а она сама — не нежить?

— На первый взгляд, не похожа. Но это же Сангрелар. Может, мимикрия или симбиоз, — ками ввернул по случаю пару умных слов. На мой взгляд, случай был не из тех, в которых просвещение играет важную роль.

— Боюсь, что плата мне будет не по карману.

— Почему? — Она махнула рукой, и от меня устремились связующие нити: три темные — в сторону могил, моей и дона Леона, и одна куда-то за пределы кладбища, в сторону замка. Две посветлее шли к поляне для турнира и наверняка терялись возле последнего входа в Убежище. Еще одна, кроваво-красная, уходила куда-то в сторону материка. — Даже так? Неожиданно. Платой я возьму вашу связь с покойными владельцами Сангрелара. Я знаю, как перекинуть ее на себя.

— Сеньорита, почему вы решили, что я с ними связан?

Я тихонько, крошечными шажками, отступал к калитке. Почему-то казалось, что вся власть Фуэнтес ограничится кладбищенской оградой, а снаружи сильнее буду уже я.

— Не будь ты владельцем, не попал бы на это кладбище, — усмехнулась она и протянула руку в мою сторону. — Договор? На связь с королевской семьей не претендую. От нее больше проблем. Мне хватит Сангрелара.

— А если я откажусь? У меня тоже были планы на Сангрелар.

— Связь можно перекинуть и с трупа, — усмехнулась она. — Поднять тело, и оно сделает все само. Это посложнее, но я справлюсь, глупый мальчик, который не знает, что ему делать со свалившейся силой и властью. Ты просто не справишься с Сангреларом, а я к этому шла очень долго.

Теперь я был уверен, что зеленый огонек в ее глазах действительно горит. Более того, он усиливался с каждым мгновением.

— Ты сам меня пригласил сюда, — продолжала Фуэнтес. — Не ограничил ни условием, ни клятвой. Так неужели ты решил, что я столь глупа, что не воспользуюсь возможностью? Итак, меняешь освобождение от ненужной связи на отказ от двух, тебе лишних?

— Сдается мне, сеньорита, вы вместе со связями выдерете из меня и жизнь, — заметил я.

— Догадливый. Но в случае согласия твоя смерть будет легкой и ты сразу уйдешь на перерождение, а в случае отказа будешь служить мне долгие годы. Как он.

Она щелкнула пальцами, вызвав сноп зеленых искр в сторону могилы дона Леона. Та внезапно открылась и выплюнула гроб, из которого поднялся старикашка, выглядящий сейчас совсем не так благообразно, как тогда, когда его туда уложили.

Издевательства над бывшим хозяином Шарик стерпеть не смог подскочил к сеньорите и цапнул. Она завизжала, а я совсем не героически бросился наутек, потому что смертельный яд ками на некромантку мог не подействовать. Шарик выскочил за ограду одновременно со мной, калитку я захлопнул, а сеньорита только выпуталась из своих кружевных панталон и принялась носиться по кладбищу, ограда которого, как оказалась, не пропускала посторонних ни с какой стороны. Даже если эти посторонние под завязку накачаны некромантской энергией. Поднятый дон Леон бегал за ней хвостиком, не имея собственной воли. Придется его хоронить еще раз. Но не раньше, чем кладбище станет безопасным. Пока я не пойму, что получилось из сеньориты Фуэнтес и как это упокоить, я сюда ни ногой.

Глава 16

На всякий случай я еще некоторое время постоял перед кладбищем, чтобы убедиться, что сеньорита в своем новом виде, который сделал ее необычайно прыткой, не вырвется за ограду и не нападет на меня с тыла. Не такая это сеньорита, чье нападение я бы воспринял с радостью. Даже в прежнем виде такое действие не вызвало бы во мне энтузиазма, а уж в этом, когда не знаешь, живой перед тобой человек — или уже сангреларская нечисть…

Двигалась сеньорита в новом для нее виде очень живенько, а за ней двигался поднятый дон Леон. Тоже очень живенько. Можно сказать, хвостом ходил за своей хозяйкой. И выглядел при этом аккурат как зомби, каковым, по сути, и являлся.

Шарик наблюдал не менее внимательно, чем я., тем больше меня удивили его слова:

— А гонору-то было… Великий чародей, великий чародей… Был бы великим, эта нежить бы к его могиле близко не подошла бы. Великий чародей велик и в жизни, и в смерти.

— Ни один великий чародей не может быть великим во всех чародейских вопросах, — встал я на сторону дона Леона, поскольку, на мой взгляд, чародеем он все же был умелым.

— Должен был позаботиться о своем теле и после смерти, — буркнул ками. — Вон, к склепу Бельмонте эта тварь не приближается почему-то.

Склеп был испещрен целой кучей чародейских символов, которые должны были обеспечить покой захороненных в нем чародеев.

— Захорони мы дона Леона там, к нему никто бы тоже не приблизился.

— Его Бельмонте сами бы вышвырнули. В конце концов, именно они выжили и даже почти разобрались с проклятием, — мрачно сказал Шарик. — Даже, не побоюсь этого слова, разобрались. Потому что на тебе оно не висит.

— На мне других хватает, — напомнил я. — И связи