— Закинуть в рот Юмале одним метким броском. Так, чтобы он сам случайно её перекусил.

— Прошу… прощения?

— Всё просто. Когда мы спустимся и дойдём до точки встречи, у нас отнимут оружие. Капсулу ты спрячешь под язык, и лишний раз постараешься не двигать челюстью. Говорить буду я. Юмала мне не доверяет, а поэтому не подпустит близко. Но вот тебя я ему передам. Ты встанешь рядом, незаметно достанешь колбочку и со своей незаменимой способностью закинешь её ровно в такт смыкания челюстей. Понятный план?

— Ты уверен, что это лучшее решение?

— Да. Никто не ожидает такой операции. Особенно от тебя. Не находишь, что твою способность считают не такой уж и опасной?

— Я и сам считаю её таковой. По сравнению с Йозефом…

— Что? Фактически одноразовая способность распылить любого, лишаясь одежды и теряя силы, может быть опаснее умения рассчитывать и буквально видеть траектории? Так многим кажется. Поэтому Йозефа все боятся, не подпускают к себе и стреляют наверняка. То же и с вашей подругой. Да, она смертоноснее любого обычного человека. Но именно поэтому к встрече с ней многие могут оказаться готовы. Мы же, с тобой, из той редкой касты проклятых, от которых обычно не ожидают подвоха. Более того, наши возможности часто приуменьшают. И именно потому мы опасны. Понимаешь?

— Ха, мотивировать ты точно умеешь…

Вместо ответа, я показал ему свой чёрный и длинный язык, искажённый проклятием. Феликс посмотрел на меня нерешительно, будто обдумывая, что именно я хотел показать ему этим жестом. А потом взял в руки ампулу и аккуратно поместил её под язык. Теперь всё зависело от моей удачи. И пока она мне всё ещё не изменила.

Печать третья — Феликс — Комната без хороших парней

Мы с Мартином, неизменно прибывавшим в военной форме, проходили один тёмный туннель за другим, не имея при себе ни фонаря, ни факела. Мы просто шли, будто бы наугад. И если мой демонический глаз ещё улавливал очертания стен, то как Мартин столь ловко петлял по абсолютно непроглядной тьме, ни разу не спотыкаясь и не пропуская нужные повороты, для меня оставалось загадкой. Для меня он, в целом, оставался загадкой.

Что, чёрт возьми, он делает? И зачем?

Конечно, он помог нам, спася Ленина и многое рассказав об Обществе, что пустило корни по всему миру. И которое, по-хорошему, и правда следовало бы уничтожить, чтобы человечество могло дышать свободнее. Чтобы не повторились ужасы Великой войны. Чтобы больше не было господ. Но… всё это так странно. Я ощущаю, что происходит что-то, в чём я участвовать просто не должен. Что-то неправильное.

Когда запутанный подземный лабиринт наконец вывел нас в длинный и хорошо освещённый зал, стены которого были выложены белым кирпичом, понятнее ничуть не стало. Это было длинное, метров в пятьдесят, помещение, с пола до потолка украшенное письменами, что были очень похожи на те, что содержались в книжках мёртвого профессора. На противоположной от нас стороне стоял наш старый знакомый.

Юмала был обыденно самодоволен, хотя по нему и было видно, что Мартина он не слишком рад видеть. Стоило нам войти, как он тут же обратился к моему спутнику:

— Ты всё-таки пришёл.

— Когда это я не сдерживал своего слова? — спросил тилацин.

— Я бы сказал… всегда? Верить тебе — себе дороже. — Юмала постучал ногой по каменной кладке на полу.

— И всё же, ты раз за разом вынужден это делать. Кроме того, в этот раз всё не так, как в прошлые. Смотри, я привёл с собой того, кто вам нужен! — Мартин похлопал меня по плечу.

— Это меня и беспокоит. Наверняка ты что-нибудь опять выкинешь! — щёлкнув пальцами, странный зверь вызвал двух головотяпов, что вынырнули из-за его спины и тут же направились к нам.

Внутри моей головы прозвучал инородный голос: "Всё хорошо, Феликс. Продолжаем действовать согласно плану. Главное — не нервничай. Если что, я разберусь с верзилами. Твоей основной задачей является убийство Юмалы. Не дай ему всё понять раньше времени и сбежать. Иначе мы будем его ещё пару лет из нор вылавливать". Я понял, что так ко мне обращался именно Мартин. Но… как? Что именно он умеет? Не телепатией же он собрался Общество уничтожать…

Головорезы, видовую принадлежность которых определить было не менее сложно, чем у их хозяина, подошли к нам вплотную стали грубо шарить по нашим карманам. У меня изъяли оба маузера и бесцеремонно выкинули их на пол. Туда же полетел походный нож пуукко, патроны, мои записные книжки и вся прочая мелочёвка, что завалялась в карманах. Мартина тоже осмотрели, но он, видимо, предусмотрительно не взял с собой вообще ничего.

Когда с осмотром было покончено, громилы подали знак своему командиру. Тот кивнул. В этот же момент меня схватили под руки и потащили прямо к нему. Так, уже через пару мгновений, я стоял уже рядом с Юмалой. Он скептически осмотрел меня с ног до головы:

— И как он только согласился на такую жертву? Ни за что не поверю, что он пришёл сюда по своей воле…

— И, тем не менее, это так. У меня есть точки давления.

— Точки давления, которые заставляют людей вокруг тебя прыгать, как подхалимных слуг? Выполнять все твои приказы… Убивать кого скажешь… Жертвовать собой…

— Сомневаешься в моём ораторском мастерстве?

— Сомневаюсь.

— А я бы не сомневался. — прозвучал внезапно знакомый голос неизвестного, что возник за нашей с Юмалой спиной.

Это был некто невысокий в чёрном балахоне и золотой маске опоссума, полностью скрывающей морду. Неизвестный появился столь внезапно, что даже те головорезы, что всё ещё продолжали крепко меня держать, слегка осели и ослабили хватку. Таинственный зверь продолжил мысль:

— Мартин кое-что умеет очень хорошо: врать. Пока ещё он на нашей стороне. Но что будет, если он наст предаст? Разве можно доброжелательно относиться к предателям? Можно ли оставлять их жить, оставляя шанс ударить в спину, в совсем недалёком будущем.

— Владыка! — мой пленитель обомлел и даже, казалось, почти потерял дар речи.

— Чего ты ждёшь, Юмала? — спросил неизвестный, — Давай, убей Мартина, пока есть шанс!

Бывший король дал знак своим зверям, и те, отпустив меня, угрожающе направились к моему товарищу. В моей голове снова зазвучал голос тилацина: "Самое время исполнить план! Не сомневайся и действуй решительно, как только он откроет рот. Об остальном я позабочусь".

Решив, что не стоит в такой ситуации придаваться сомнениям, я вытащил из-под языка капсулу и крепко сжал её