Поджимаю губы. Чего-то подобного мне не хочется.

К Новаку мы вряд ли больше придём. Только если не с ним и под его защитой.

Выдыхаю, когда оборачиваюсь и вижу урода уже вдалеке.

– Спасибо огромное, – выпаливаю, подхватывая дочь на руки. Малышка испуганно смотрит на меня огромными голубыми глазками, чуть ли не плача. Сердце щемит, и я целую её в уголок глаза. – Всё хорошо, солнышко. Не бойся, он ушёл.

Полина обхватывает мою шею руками и боится шевельнуться.

Я и забываю при виде дочери, что наш спаситель всё ещё стоит рядом, спокойно наблюдая за нами.

– Ещё раз благодарю. Любой бы другой прошёл мимо.

Уголки его губ приподнимаются в лёгкой полуулыбке.

– Это моя работа.

– Работа? – выгибаю бровь. – Спасать девушек в беде?

Он тут же черствеет, услышав мой вопрос.

– Вроде того. Я сотрудник полиции.

– А. Нашей полиции повезло, что у неё есть такие люди.

– Проводить вас? – указывает в сторону, в которую мы шли, игнорируя мой комплимент.

Я осматриваюсь по сторонам. Хоть тот ублюдок и ушёл, я всё ещё ощущаю дрожь в коленях.

– Нас такси у шлагбаума ждёт. Если вы не спешите, то была бы вам признательна.

Он коротко кивает. В неловком для меня молчании мы доходим до автомобиля. Сажаю дочку в детское кресло, а сама на минутку остаюсь на улице, чтобы ещё раз поблагодарить нашего спасителя.

– А у вас есть животные?

Мужчина без тени вопроса в глазах кивает.

О! Радует!

Достаю из сумочки визитку и протягиваю её.

– Я работаю в ветеринарной клинике. Если с вашим питомцем что-то случится, можете позвонить, или приехать. Я сделаю бесплатный осмотр и скидку на последующие процедуры. Спасибо за помощь ещё раз.

Он принимает карточку, и опять кивает, как болванчик.

– Буду знать.

Улыбнувшись, сажусь в такси. И наконец-то расслабляюсь. Ни минуты спокойствия в этой жизни. А тут даю себе передышку. Совсем немного. А потом пытаюсь успокоить доченьку, которая до сих пор не отошла от того мудака.

Спустя двадцать минут она успокаивается, и мы как раз приезжаем к бабушке в больницу. Задерживаемся там недолго, ба сентиментально поглядывает на Полю и плачет, будто прощаясь жизнью в случае плохой операции.

В слезах и надрывном состоянии выхожу из клиники. Пуговка ещё ничего не понимает, но остро реагирует на мои слёзы. И в этот раз она успокаивает меня, когда мы сидим в парке, на скамейке.

– Не пать!

– Всё-всё, – шмыгаю носом, целую доченьку в щёчку. – Мама больше не плачет. Сейчас вызовем такси и поедем домой, да?

– Дя.

Смотрю на экран телефона. Пока была занята – пришло кучу сообщений. Одно из них от подруги. Настя напоминает, что у Сони, её дочки, скоро первый день рождения и она приглашает нас послезавтра на его празднование. У меня как раз выпадает на выходной, поэтому пишу короткое: «окей».

Чуть не пишу Новаку, чтобы узнать, как у него дела. Но сдерживаюсь. Нет, хватит мне на сегодня эмоциональных качелей…

Глава 37

Леон

– Так, есть у меня лабрадор, – держу телефон между ухом и плечом, а параллельно сую Матвею бутылочку с молоком. Сажаю его в детский стульчик и упираюсь ягодицами в стол. – И что? Ты хочешь подарить Соне моего Джека?

Смеюсь в трубку, подтрунивая над Гордеем.

– Нет, идиот, – хоть и не вижу, но четко представляю, как друг закатывает глаза. – Хочу дочери подарить щенка. Ты явно специалист в этом деле, хотел бы узнать, у кого ты покупал Джека. А лучше чтобы ты сгонял со мной. Иначе подсунут мне алабая, а я не пойму. В собаках же не шарю, в отличие от тебя.

Усмехаюсь. Еле сдерживаюсь, чтобы не ударить себя кулаком в грудь. Он обратился к нужному человеку.

– Без проблем. Позвоню, узнаю. Кого надо? Девчонку, пацана?

– Девочку, – расплывается в улыбке. – Всё, сердце только девочкам принадлежит. Только моим. К пацанам дышу ровно.

Хм… Есть какая-то разница? Что Матвей, что Поля, я отношусь к ним одинаково, хотя не должен из-за их крови. Но чувства ни капли не различаются. Я улыбаюсь при виде них каждый раз. У племянника щёки пухлые, а у Пуговки… глаза нереальные. И носик этот милый. А какая она ласковая, дружелюбная…

– В отличие от тебя, сухарь, – укоризненно шепчу в сторону Матвея, который то и дело меня бьёт. Девушек он любит больше – к няне сразу же полез, к её груди, прямо как к Веронике. Ну и позавидовал я ему, конечно, в тот момент. Особенно, когда взглянул на мокрую ткань белого платья моей жены…

Ад настоящий.

– Кто сухарь? – спрашивает друг.

– Да так, – отмахиваюсь. – И когда это надо сделать?

– У Сони день рождения в пятницу. Настя кафе арендовала, торт заказала, подруг с детьми пригласила. Остался только подарок. А это по твоей части.

– Даже не позвал на праздник дочери, – шутливо кидаю другу обиду. Мне на самом деле не до праздников. В бизнесе хоть и есть заместитель, но иногда у него не хватает полномочий. Или он не знает, как поступить. Поэтому я частенько вишу на телефоне, как сейчас.

К нам как раз пришла няня и переодевается с улицы. Хорошая на первый взгляд. С порога к Матвею не потянулась, а сразу спросила про ванну и где можно помыть руки. Одежду сменную принесла. Мне, конечно, плевать, но её ответственность поражает.

– Там твоя бывшая жена будет. Уверен, что хочешь прийти?

– Вероника? – переспрашиваю, удивившись.

– У тебя что, несколько бывших жён?

– Да нет. Но… твоя девушка дружит с моей бывшей женой?

– Ага. Я тоже удивился, когда узнал. Покровского помнишь? Игоря. Брата Насти.

– Ну, – поглядываю на Матвея. Отвлекается на телевизор с мультиками и зависает.

– Подрался я с ним однажды. Серьёзно так. В больницу ехать не захотели, а тут Настя давай причитать, про врачей кричать. Ну, мы отвертелись. А она не успокоилась, подруге позвонила, ветеринару. Чтобы та глянула, перебинтовала нас, все дела. Приезжает, а там… Ника.

– Пф, – фыркаю. – Если бы меня позвал на помощь, не травмировался бы.

– На хрен иди. Это брат её.

– Да