После этих слов парень благодарно взглянул на бородатого, поклонился ему и встал, гордо расправив плечи.

Фёдор Михайлович называл имя, кадет выходил вперёд, и наставник перечислял его сильные и слабые стороны. Всё, что кадет успел показать за то время, пока находился на обучении. Особое внимание уделялось связи с духом.

Наставник воев, коим оказался Максим Игоревич, внимательно слушал характеристику на каждого из кадетов. Он выделил ещё пару кадетов, назначив их десятниками, как и Данилу.

Постепенно наши ряды пустели.

— Велемир отвечает за разведку, — наставник жестом указал на длинного и худого мужа. — К нему отправляются…

В этот раз перечисление не заняло много времени, так как нас и так оставалось меньше десятка.

— А это, значит, мои остались? — произнёс знакомый нам тип, после того, как наставник закончил перечислением будущих разведчиков. — Слабенькие они у тебя в этот раз, Фёдор. Хотя вон те двое сойдёт. Шустрые отроки.

— Они у нас чуть больше девятины прожили, — ответил ему наставник. — Позвал их, когда они к нам в училище залезли, как они сказали, за родовым кольцом.

— Из недобитков? — вздохнул наш знакомец. — Ну ничё. У меня не забалуют!

— Слышали? Пойдёте под крыло Тихомира Владимировича.

— А это куда? — несмело спросил один из кадетов, который, как и мы, во время штурма, был в одном из отрядов, который должен был скрытно проникнуть в здание и вытащить оттуда шкатулку.

— В пластуны, — криво усмехнулся Тихомир.

— Олег, — обратился наставник к оставшемуся в одиночестве кадету, — ты пока к Максиму Игоревичу. Будешь старшим десятником. На этом всё. До утра можете отдыхать, а после завтрака за вами придут и заберут по другим отрядам.

— Значит так, отроки, — обратился к нам наш новый… наставник? Командир? Не понятно пока. — У меня методы обучения не такие мягкие, как у Максима, так что готовьтесь потеть кровью. Путь нам предстоит неблизкий, поэтому учиться будем на ходу.

— Это как? — не удержался и спросил один из кадетов.

— Тебя как звать? — тут же переключился на него Тихомир.

— Так, это, Митюня я, — гордо выпятил грудь кадет, довольный, что на его вопрос ответили.

Выпятил и тут же словил в неё удар раскрытой ладонью, от которого шлёпнулся на землю. Сидя на заднице и хлопая глазами, он с недоумением смотрел на нашего нового наставника.

Да, наставника. Ведь как ещё назвать человека, чьи методы обучения настолько наглядны и эффективны? А значит и отношения следует выстраивать в соответствии с новыми обстоятельствами.

— Пластун, который не хочет и не умеет думать – это мёртвый пластун. Всё понял?

Митюня лишь молча кивнул, потирая ушибленную грудь. Зато больше не задавал вопросов и не перебивал нашего нового наставника.

— Дальше. Главное оружие пластуна – это его глаза и его ум. Объяснять надо?

Мы с Максом дружно замотали головами, как и ещё несколько кадетов. А вот Митюня и пара других парней оказались не такими сообразительными.

Тихомир тяжело вздохнул, но бить их не стал. Вместо этого он перевёл взгляд на меня, потом на Макса, и коротко бросил:

— Объясните им!

— Про глаза или про ум? — решил уточнить Макс, но, поймав недовольный взгляд Тихомира, тут же принялся говорить. — Тут всё просто. Если не умеешь и не знаешь, куда смотреть, то можешь попасть в ловушку. Что, собственно, и произошло, когда мы добывали шкатулку.

— Их не видно было, — буркнул один из тех, кого мы, к слову, освободили тогда из плена.

— Мы же увидели, — не стал спорить Макс.

— Сразу вопрос, — подключился Тихомир, — как поняли, что там ловушки и почему в них не попали?

— Дак, я же вроде уже сказал, увидели их, вот и не попали.

— Как? — настойчиво спросил наставник.

— Добавили в глаза духовную энергию, — ответил я на его вопрос.

— Хм, интересно. Все так умеют?

Кадеты отрицательно замотали головами, и лишь Макс слегка кивнул.

— Научим, — успокоил их Тихомир. — Дальше!

— Что дальше? — не понял Макс.

— Рассказывайте, где перелезли через стену, как пробрались в дом, как разобрались с охранниками.

Мы не посмели ослушаться и выдали всё, как на духу. Наше повествование слегка затянулось, так как Тихомир задавал наводящие вопросы и заставлял нас вспоминать разные мелкие детали.

Остальные кадеты смотрели на нас со смесью восхищения и зависти. Особенно сильно им не нравилось, когда нас хвалили, и тыкали им в нос их ошибками.

— Правильно сделали, что в открытое окно не полезли. Бывает, что их специально оставляют открытыми и устанавливают там различные ловушки. Один раз бойцу грудь пробило из небольшого самострела! Так что учитесь замечать детали.

Отпустил нас Тихомир только спустя больше часа. При этом нам он сказал задержаться, за что мы вновь удостоились мрачных взглядов. Вот вообще не понимаю, почему они на нас так взъелись? Мы же не виноваты, что они такие невнимательные.

— Напомните-ка мне, какие у вас духи?

— Кот.

— Барсук.

— Уровень развития?

— Почти полуразумный, — пожал плечами Макс.

— И у меня, — я повторил вслед за приятелем, сделав честные глаза.

— Да неужели? — прищурился Тихомир. — Кто из вас и как ослабил моего духа?

Мы переглянулись и одновременно покачали головами.

— Не понимаем, наставник. Вы о чём?

— Хотите сказать, что это не вы? — с подозрением спросил он.

— А как можно ослабить чужого духа? — я поспешил задать вопрос, пока он не спросил что-нибудь ещё.

— Потом расскажу, — отмахнулся он. — Жаль, конечно, я-то уж подумал…

Что он там подумал, Тихомир говорить не стал. Вместо этого отправил нас догонять своих новых соратников.

Наутро, с первыми лучами солнца, мы были уже готовы, а наши вещи собраны. Нас накормили завтраком, выдали с собой хлеба, варёных и сырых овощей и наполненные водой стеклянные фляги.

После этого мы дождались прихода наших новых наставников и последовали за ними.

Я думал, что мы зайдём в тот дом, который штурмовали прошлой ночью, но Максим Игоревич, наставник воев, повёл нас прочь из города.

Мы шли, и я с грустью смотрел на эти улочки, к которым успел уже немного привыкнуть.

Не все ещё