Ноги гулко стукнули о металл пола. Невысокий — едва хватит не задевать макушкой потолок — круглый тоннель. Визоры спешно перенастроились на режим ночного зрения. На стенах и в воздухе парят микроскопические ярко-алые частички — следы дыхания и человеческого тепла, медленно растворяющиеся в обступившем со всех сторон липком холоде. В инфракрасном диапазоне следы беглеца пока что различимы.

Торопливо шагаю по исчезающему следу. Из глубины тоннеля неприятно тянет противным гнилостным запахом. Хорошо знакомым еще по той, прошлой жизни. Как-то раз в подвале прорвало канализационную трубу… Во всяком случае, хоть что-то нашлось общего между Антапуром и Москвой.

Миновал несколько развилок. Кому только потребовалось отгрохать это подземное чудище. Кажется, я уже потихоньку приближаюсь к границе занимаемого заброшенным заводом участка. След постепенно становится чуть ярче — я медленно, но настигаю беглеца. После недолгих колебаний перешел на бег. Ни к чему пытаться экономить силы. Механическая начинка моего тела устанет еще очень, очень нескоро.

Поворот, еще поворот. Путь вперед отрезан проржавевшей насквозь железной дверью. Не снижая скорости врезаюсь в негаданное препятствие. Тяжелый удар, плечо обожгло болью. Дверь ощутимо подалась вперед, но порыв мой выдержала. Чтоб тебя! По плечу от ярко-красной полосы содранной кожи растекается жгучая боль. Мерзавец то ли по жизни осторожен, то ли ожидал погони, но дверь запереть не поленился.

Выматерившись сквозь зубы, пускаю в ход ноги. Тяжелый армейский ботинок врезается в вогнутую дверь. Удар, еще один, еще! Я остервенело луплю медленно поддающуюся створку. Ржавое железо гнется, отзывается скрежещущим грохотом, но продолжает цепляться за ветхие петли. Выгадывая беглецу одну драгоценную секунду за другой…

Наконец, искореженная дверь рухнула на пол. Врываюсь следом с «Аллигатором» наготове. Небольшая комнатка. Несколько полуистлевших деревянных дверей. Кровать, на которой раскидано тряпье настолько омерзительного вида, что никакие богатства мира не заставили бы рыться в этом гнилье. По полу разбросаны инструменты. Несколько ножовок, клещи — все в бурых потеках запекшейся крови. Никаких следов беглеца. Зыбкий след, который я удерживал все это время, окончательно выветрился.

Выходит, здесь этот отморозок устроил себе логово? Огляделся еще раз, но ничего интересного не заметил. Заглянул в соседние комнаты. В одной из них — совсем крохотной каморке — отыскался относительно целый белый халат — что-то вроде того, что носят врачи в поликлиниках. Тоже перепачканный и порванный в некоторых местах. Из непонятного любопытства обшарил карманы. Кажется, в левом что-то жесткое… На свет появилась небольшая пластиковая карточка. Фотография беглеца — на ней он еще бритый и не выглядит чокнутым стариком, хотя в глазах уже горит что-то полубезумное. Рядом — несколько ровных строчек. Имя — Уосп. В остальных графах — «фамилия», «должность» и прочих — стоят прочерки. Короткая черная полоска магнитного покрытия. Похоже, карточка использовалась в качестве ключа или чего-то в этом роде. На обратной стороне ничего кроме растопырившего щупальца осьминога. Видимо, привет из тех времен, когда беглец еще не был таковым и сидел под замком в плену у Октопуса.

После недолгого колебания сунул карточку в карман. Может быть, еще пригодится. В соседней комнатушке не нашел ничего. Не считая ударившего, стоило открыть дверь, в нос запаха дерьма. Тьфу, черт! Как он тут жил! Тут же спал, тут же гадил прямо на пол… С некоторой опаской заглянул внутрь следующей комнаты. Дрянной пластиковый стол — такие часто ставят на пляжах. На заскорузлой тряпице валяется несколько пистолетов и ворох мятых денежных купюр. Чуть поодаль, на полу поблескивает еще что-то. Пара массивных золотых цепей и мятый армейский жетон. Уж не притащил ли старина Уосп в свою конуру вещи, взятые им с убитых? Цепи вполне могут принадлежать парням из банды Куана. А жетон — одному из спецназовцев Мадам Во. Пурпурная Леди знаменита тем, что окружает себя дорогостоящими наемниками. Не то чтобы мои предположения выглядели вершиной логического мышления, но и более правдоподобного объяснения этой «коллекции» так сразу и не отыщешь.

Последняя из оставшихся неосмотренными дверей — близняшка снесенной мной ржавой бандуры. Наученный горьким опытом, попытался сначала подергать за ручку. Глухо. Уосп, удирая, позаботился запереть обе двери. Надеялся, что это сможет меня остановить. И он, черт подери, определенно был прав…

И, все-таки, я из пустого и бестолкового упрямства потратил некоторое время, чтобы выбить и эту створку. Вот только эта дверь открывается внутрь, а не наружу. Так что несколько раз лягнув проигнорировавшую такое обхождение железяку, я плюнул. Что толку тратить время и силы? Да еще и гробить превосходные ботинки. Чего ради? Обнаружить за преградой продолжение тоннеля, которое и без того прекрасно видят мои сканеры? Уосп, конечно же, давным-давно удрал. Нечего и думать искать его в этом лабиринте. Впрочем…

Мое лицо исказила кривая ухмылка. Поехавший психопат оставил достаточно улик, чтобы посадить ему на хвост очень, очень серьезные проблемы. Распихав по карманам «вещдоки», я заспешил назад. В игре против Уоспа у меня теперь есть очень, очень серьезные козыри. Правда, где-то там, на заднем фоне все еще скрывается загадочный Лекс… И, сдается, парень не успокоится, пока не отправит меня на тот свет. Неужели мы трое и впрямь пришельцы из «реального» мира? Эти двое уверены, что смерть каждого даст уцелевшим что-то непонятное, но достаточно важное, чтобы прикладывать для того максимум усилий. И, кажется, мне придется включиться в эту игру. Просто потому что Уосп с Лексом в нее будут играть независимо от моего желания.

Но какой же, черт подери, маразм! Автор фанфика и неудавшийся плагиатор гоняются за писателем, потому что тот пишет слишком реалистичные романы. Прекрасный сюжет для дурацкой и туповатой комедии. Был бы, если не вспоминать, что в результате таких погонь двух из нашей троицы вынесут вперед ногами. И, памятуя о связях Лекса с Октопусом, мне придется придумать что-то чертовски гениальное, чтобы одним из этой парочки оказался не я…

Глава 14

Охота на охотника

До офиса я добрался, когда короткий вечер сменился кромешной экваториальной ночью. Воздух раскалывается от бесконечного звона цикад, трещат мопеды местной бедноты. Вдали встает мощное ровное зарево центральных городских районов: огромные небоскребы сияют, словно новогодняя гирлянда. Портовый же район погружен в угрюмый давящий мрак. Лишь кое-где робко пробиваются островки неоновой рекламы да случайные лампочки возле питейных заведений и прочих мест, жизнь в которых начинается лишь после того, как темнота возьмет свое.

— О, привет! — Встретил меня Сид. Парень в гордом одиночестве восседает за столом общей