С мамой дела обстояли не лучше. Ту робкую попытку примирения, на которую Света решилась в день переезда, мама так и оставила без ответа. Быть может, дочкин фортель с бегством из дома оказался для неё слишком уж обидным. Может, она ожидала чего-то большего, нежели просто телефонное сообщение, да к тому же такое, будто ничего особенного не случилось. А может – хотела преподать Свете какой следует урок на будущее.

В довершение всего вчера утром во Вьетнам улетели Лида и Сергей. Лида давно мечтала отметить свой день рождения под жарким тропическим солнцем, и её мечте суждено было сбыться как раз в этом году. Так что возвращения своей шумной подруги Свете нужно было дожидаться ещё целых тринадцать дней. Ровно столько бедняжка Тата будет скучать по хозяйке, живя у её родителей. И ровно столько сама Лида будет наводнять соцсети нескончаемым потоком фотографий себя любимой на фоне вечнозелёных пальм и пенистого морского прибоя.

Поэтому или не поэтому, но так уж вышло, что именно сегодня Света, которая всю жизнь считала себя одиночкой и никогда не испытывала такой уж сильной потребности в ком бы то ни было, почувствовала себя брошенной и никому не нужной.

…И надо же было такому случиться, что именно сегодня, возвращаясь домой с работы, она встретила в подъезде свою недавнюю знакомую – которая совершенно неожиданно взяла и пригласила её на вечернее чаепитие. Света, понятное дело, тут же принялась отнекиваться. Но в итоге приглашение всё-таки приняла, сама этому немало удивившись. Забежав домой, она быстро покормила Федота и сразу, даже не переодеваясь, отправилась в гости этажом ниже.

И вот теперь она сидела в такой же махонькой, как и у неё самой, но очень чистой и опрятной кухоньке, лакомилась изумительно вкусными домашними пирогами и потягивала горячий, свежезаваренный чай.

– Нет, ты только посмотри, как он с Василиской нежничает, – добродушно проворчала Ирина Глебовна, отвернувшись от окна. – Фима, сейчас девчонку до обморока заласкаешь!

Света повернула голову и улыбнулась. На небольшом аккуратном коробе для хранения овощей, крышка которого была заботливо застелена стареньким пледом, и в самом деле миловались Ефим и Василиса. Ефим был молодым, чуть старше двух лет, котом – крупным, пушистым, дымчато-серым. Упёршись спиной в стену и прикрыв глаза, он методично вылизывал затылок и левое ухо царственно развалившейся перед ним Василисы – изящной десятимесячной трёхцветки. Миниатюрная кошечка щурилась, явно получая от происходящего колоссальное удовольствие. И вдруг, точно ощутив на себе внимание людей, она блаженно мяукнула и перевернулась на спину. Ефим же, не теряя заданного темпа, принялся неторопливо намывать грациозно вытянутую вверх переднюю лапу маленькой кокетки.

Да, Ирина Глебовна и впрямь оказалась завзятой кошатницей. Причём питомцев у неё было аж целых трое: помимо Ефима и Василисы в небольшой квартире обитала ещё и Софа – тихая семилетняя кошка со скромным, серо-зелёным в тёмную полоску окрасом. Софа предпочитала держаться сама по себе, и теперь, пока «молодёжь» проводила время вместе, она спокойно дремала, устроившись на свободном стуле, нарочно для неё выдвинутом из-под стола.

Что же до предводительницы всего этого разношёрстного – в прямом смысле – семейства, то о ней Света успела узнать пока совсем немного. Лишь то, что она работала в одной из городских библиотек и много читала – в её гостиной целую стену занимала огромная книжная полка. Впрочем, у неё имелось и куда более приземлённое хобби: она любила вязать и даже зарабатывала, распродавая собственноручно сработанные носки, варежки и шарфы.

– То есть получается, что ты тут благодаря своему Федоту оказалась, – словно беседуя сама с собой, заключила Ирина Глебовна.

– Да, – улыбнувшись, подтвердила Света, – получается, что так.

Женщина подняла глаза и загадочно посмотрела на свою юную гостью:

– Ну, тогда ты ему очень правильное имя дала.

– В каком смысле – правильное? – не поняла Света.

– Федот по-гречески означает «богоданный»[7], – пояснила Ирина Глебовна. И, заметив Светино удивление, добавила: – Мне просто в своё время было очень интересно, что значат те или иные имена. Ну и я всё это дело как следует изучила.

– Ясно… – растерянно пробормотала девушка.

Она, разумеется, понятия не имела о толковании имени, которым назвала нежданно-негаданно подобранного котёнка – оно пришло ей в голову абсолютно случайно. И тем не менее это имя потрясающе точно, до пробежавших по спине мурашек, объясняло все те судьбоносные события, которые стали происходить в её жизни с появлением Федота.

– А вообще, Светочка, тебе теперь можно только позавидовать, – снова подала голос Ирина Глебовна. – Ты молодая, свободная. Можешь делать всё, что захочешь. Начать с чистого листа…

Она вдруг запнулась, и в её улыбке промелькнули отблески какой-то давней, потаённой печали.

– Ты, главное, не трать свои годы на всякие глупости. Найди себе хорошего мужа, нарожай детишек. Для женщины ведь самое важное – любить и быть любимой… – Ирина Глебовна вновь ненадолго замолчала и глянула на Свету как-то по-особенному пристально. – А любить ты, судя по всему, умеешь.

Света смутилась и опустила глаза. Поначалу она и вовсе не хотела отвечать на это непонятно с чего взявшееся нравоучение. И, понимая, что разговор начал поворачивать в какое-то странное русло, подумала о том, что ей уже было пора собираться домой. Однако в этот раз любопытство пересилило её привычную застенчивость.

– И как вы это про меня поняли? – не без некоторого вызова в голосе спросила она.

– Ну как же? – удивилась Ирина Глебовна. – А Федот? Да, он, конечно, не человек, но ты для него вон сколько всего сделала. А некоторые ведь даже ради своих вторых половинок на такое не пошли бы.

– Ма-а-а-а!.. – жалобно застонала Василиса.

Обернувшись на звук, Света увидела, что вместо того, чтобы знай себе и дальше радовать младшую подругу неспешными ласками, Ефим, приподнявшись на лапах, крепко держал её зубами за холку.

– Ефим! – строго окликнула кота его хозяйка. – Как некрасиво!

Пристыженный зеленоглазый хулиган ненадолго разжал челюсти – и освободившаяся Василиса, махнув с ящика на пол, резво припустила вон из кухни.

Навёрстывать упущенное Ефим взялся немедленно. Мощный прыжок – и он уже входил в крутой поворот, устремляясь вслед за маленькой беглянкой. А спустя пару секунд из гостиной донеслось лёгкое поскрипывание старого дивана и тут же – Василисино предостерегающее ворчание.

– Дети! – снисходительно хмыкнула Ирина Глебовна. – Сейчас пока не набесятся – не успокоятся.

Света рассеянно улыбнулась и вдруг подумала о том, почему её собеседница, так складно рассуждающая об истинном женском предназначении, живёт совсем одна, если не считать трёх кошек…