— Но все стало хуже, когда умерла Минора.

— Ой.

— Да они уверены, что их дочь умерла из-за Кармины. По их мнению, это несправедливо — их дочь умерла, а дочь грязной подстилки выжила. Да, с разумом девочки случилась беда, но она была жива, а их любимая маленькая доченька нет. После того как Ланти чуть не потеряла всех своих детей, а одного все-таки не удалось спасти, она, по-моему, немного двинулась рассудком. Сама их ни за что не ругает, и другим запрещает. Любит их слишком и чрезмерно балует. Они у нее совсем от рук отбились и делают что в голову взбредет, а она их защищает — вроде просто детки развлекаются, ничего серьезного.

— Ничего серьезного? — Ами подняла свою забинтованную руку и удивленно посмотрела на прадеда.

— Ну подумаешь, немного перестарались с воспитанием уважения у молодежи, с кем не бывает, — тонким голоском передразнил он Ланти, явно повторяя ее слова.

— Хм, вот же дарсова... — Ами не закончила ругательство, ее остановил хлопок по здоровому плечу от прадеда.

— Не ругайся, ты же девочка!

— Но выходит так, что мне теперь жизни в поселке совсем не будет? Они станут постоянно нападать и ломать что-нибудь. У меня есть еще одна рука и две ноги целые!

— Пусть только попробуют, — недобро усмехнулся прадед. — Пока ты спала я был у Мирка.

— Старосты? И что он сказал?

— Не перебивай, — шикнул на нее прадед и девочка тут же кивнула, уставившись на него самыми честными глазами. — Я много ругался, кричал, обвинял его в том, что он своих внуков совсем не контролирует.

— А он что?

— Мямлил, отбрехивался сначала. Но потом я пригрозил, что поставлю вопрос о смене старосты в поселке и многие поддержат меня. Ведь его внучатые племянники насолили многим уважаемым людям. В итоге он признался, что во всем им потакает, лишь бы они взяли его в Первый пояс, когда Намира станет чемпионом поселка. Ведь он всего лишь дядя Ланти по отцу, и столь дальнее родство вполне может оказаться недостаточной причиной чтобы брать такую обузу с собой. Я так понял, они ему на это прямо намекали.

— А ты что?

— Ну, я немного вышел из себя, — смутился Анрад. — Прямо сказал, что если его родственнички тебя хоть пальцем тронут, то я убью Намиру и всех, кого успею из его семьи, пока меня не остановят. И тогда Мирк уж точно никогда в Первый пояс не попадет.

— И он поверил?

— Конечно, ведь я был предельно серьезен, и собираюсь исполнить свою угрозу. — Прадед твердо посмотрел в глаза правнучки, и она поверила — за нее он порвет любого.

— Я тоже тебя очень люблю, — Ами счастливо улыбнулась.

Анрад взял левую ладонь правнучки, на которой был уродливый шрам и провел по нему указательным пальцем.

— Потом случилось это, — решил продолжить рассказ старик, стараясь скрыть как он расчувствовался. — Тебе было шесть лет, ты была как кукла — тебя приведешь, усадишь и ты сидишь. Я часто оставлял тебя на этой самой лавочке перед домом, чтобы ты наслаждалась солнечным светом и дышала свежим воздухом. И вот однажды я задержался очень сильно, принимал тяжёлые роды, не мог отлучиться ни на миг. А когда вернулся под вечер, обнаружил тебя лежащей на песке, всю в грязи и пыли. Но самое страшное, твоя ладонь напоролась на острый камешек, и он оставил небольшую ранку. Но меня не было очень долго, ты не двигалась и грязь с камня попала в ранку и разошлась по всему организму. У тебя началось заражение крови, рука так распухла, и рана гноилась, я не ампутировал ее только потому, что это уже было бесполезно. Мне пришлось приложить отчаянные усилия, чтобы спасти твою жизнь.

Ами сжала ладонь в кулак. Подумать только из-за маленькой ранки, она чуть не умерла.

— Твоя ранка, вместо того, чтобы оставить тоненький шрам превратилась вот в это. Но ты была спасена и это главное. Я потом ходил по округе и расспрашивал людей, не видели ли поблизости кого-нибудь подозрительного, мающегося бездельем. Несколько человек видели Армина, который вместо того чтобы быть в школе, гулял в нашем районе, хотя его дом находится на противоположной стороне поселка.

Пошел я к Риману разбираться. Но тот все отрицал, мол не мог его сыночек сделать ничего плохого. После чего принялся обвинять меня и Кармину во всех своих бедах. Я пытался ему объяснить, что болезнь была не заразная. Что это было отравление. Но Риман утверждал, что я это все придумал, чтобы снять с внучки такие обвинения. Но и доказательств что это была не заразная болезнь, и что именно Армин тогда напал на тебя у меня не было тогда, нет и сейчас.

— Я очень смутно помню, как будто наблюдала издалека, — Ами нахмурилась, старательно воскрешая в памяти тот день. — Армин тогда пришел и что-то говорил, а потом я уже лежала на песке. И в ладони было больно, но так слегка.

— Жаль, что смутные воспоминания никто всерьез не воспримет, — Анрад положил ладонь правнучки на ее коленку и похлопал по ней.

— А ты откуда знаешь, что это было отравление, а не заразная болезнь? — Ами очень бы хотела знать, из-за чего тогда умерло столько людей, в том числе и ее мать.

— Я потом тебе расскажу, когда поправишься.