— А кто же ещё!.. За меня никто и ничего не сделает!

Мельком, но я поймал взгляд хозяина. Он смотрел на графин.

— Я прошу прощения, — голос вышел чуть «сырым». — Съесть ВСЁ в одиночку —это как-то неправильно. Вы не составите мне компанию?

Скрип. Заполняя книгу прямо на столе, дух подался вперёд.

Чёрные брови его изогнулись, а в голубых глазах загорелись яркие точки огней.

— Ты сам-то понял, что сказал?.. Мне и моё же предлагаешь!

Я сглотнул.

— И надолго жена вас оставила?

— Так… — Очень коротко и резко. Обмакнув перо, хозяин отчеркнул: — Твоё имя?

Короткий,обычный опрос. Фавоний уточнил род занятий, возраст и откуда я следую. Спросил ещё что-то навроде, а после отчеркнул. Расписался. Сразу на треть листа!.. Так, чтобы с единственного взгляда было очевидно, что его работа.

Дух вновь посмотрел на шкаф… На меня. На мои жирные руки. Чуть прицыкнув, прижав том к груди, дух отправил его под стол. Захлопнул… и как-то сразу стало тихо.

Прищёлкнув языком, хозяин с заметным раздражением обвёл остекленевшим взглядом дно трактира. Посмотрел на лесенку, люстру «колесо» где-то высоко над нами. И снова на меня. Столб света из окна «бычий глаз» понемногу становился всё заметней.

Монументальные колонны взирали сурово.

Чуть присмотревшись, я неожиданно заметил позабытый кем-то кнут.

Фавоний смотрел на сложного вида скульптуру из многих линий и воздуха по центру, что на постаменте возвышалась по центру «залы».

— Ты выпить хочешь?

— И поесть!

* * *

Улыбаясь, демонстрируя ястребову уйму мелких, очень мелких блестящих зубов, дух подмигнул мне.

Закатав рукава, он повёл сравнительно большими кистями.

Начал с бутылки.

— Это на продажу — ясно? Ты ничего не видел… Так вот!.

Дух вновь оказался «на сцене».

И началось волшебство.

Как-то сам собою разгорелся очаг. Застучали сковородки. Дух не стеснялся. Он жадно следил за моим лицом! Он требовал оваций!

Поминутно поправляя белые манжеты, приглаживая брови, Фавоний как бы намекал: «Вот я — настоящий человек!..Ты не смотри на рост, зато какой сюртук!.. Я л-учше человека!»

Зазвонила медная посуда и зашкворчало сало. Смотря исключительно и только сверху вниз, хозяин лёгким движением кисти поднял волну в скворчащем, мелко нарезанном луке. Приправу всыпал, не сгибая локтя!

— Это… это был мой первый выход в поля… Вот я и собрался так… неудачно.

— Чтобы не обобрали!

— Это я сам решил сойти с дороги. Подумал, что своими глазами увидеть местность — это очень хорошая идея… Как бы личный опыт.

— Не для дураков закон писали!

Ухмыляясь, дух с пренебреженьем, почти с превосходством смотрел на пару желтков. После каждой фразы усмешка его становилась только шире. Губы растянулись, обнажая ряд острых зубов.

В нос ударил будоражащий запах.

— А одежду пока не меняй… Да и манеры свои дурацкие.

Хозяин заставил содержимое сковороды подпрыгнуть:

— Кушать!

И непременно на ходу! Вальсируя! В широком, говорящем жесте, чтобы каждый понял: кто здесь мастер.

— Жуй! Ещё рассказывать станешь, что тебя в моём трактире не кормили.

— Бо-божественно,— едва смог я вымолвить.

Сало и белок потекли мне в горло.

— А вот этого не надо, — с широкой, очень широкой улыбкой. — Ты учти… меня не подкупить!

Дух налил себе.

А после повторил и уже с пристрастьем уточнил: куда я шёл и что видел дорогой? Довольно быстро он «раздобрел». По блестящим, выбритым щекам разлился румянец. Глаза его засалились и заблестели.

Как-то легко мне стало на душе. Даже весело. И тёмные стены теперь совсем не давили. И помещенье уже не казалось похожим на дно колодца. Зал кургана с зеленеющей осокой на сводчатой крыше…

Повинуясь внезапному порыву, я обернулся. Проходя сквозь беспорядочные линии скульптуры, белый свет луны проявлял в тенях прелестную, просто прелестную картину. «Какая… линия плеч!»

Дух частил.

Не следуя чередованью питья и закуски, он почти в одиночку на треть опустошил большую бутылку. До необыкновения живое, лицо его постепенно «просело». И сразу же сделалось много старше: стали видны морщины и седина на висках.

— А ты… хороший малый, — также смотря на тень.

Окончательно стемнело.

— Ты ду-урак! — проговорил хозяин. — Додумался ведь духу… Ду-ху сразу показать, где прячешь. Золото, это не какая-то медянка, чтобы так ей разбрасываться!

— Так договор. Договор же заключить нужно было. Традиция.

— Так-то да, конечно. — Совершенно красное лицо кривилось. — Спрошу лишь раз: ты в курсе, что за подделки нынче вешают?

Дух выпил.

Локоть его соскользнул.

— Знаю, конечно.

Хозяин выпил.

Мелкие зубки застучали по краю кубка.

— А давай-ка меняться!

Дух внезапно встал. Он чуть покачнулся. Оттолкнувшись от стола, Фавоний побрёл в направлении кухни. Снова поднялся «на сцену»… и как-то разом растворился между столешницей и очагом. Метёлка упала с одного конца. Он же внезапно спрыгнул с другого. Я только по звуку и смог уловить это движенье.

— Ну давай!.. Это ведь несложное дело!

Прищурившись, я заметил в его протянутой руке большую жёлтую монету. Швен! Самый обычный золотой, разве засаленный немного.

Поняв задумку, я немного наклонился. Просунул руку в голенище сапога. Достал. Обмен произошёл. Дух повертел мою монету меж пальцев. Присмотрелся. Улыбнулся неожиданно — и укусил. Раздался резкий «треньк»… и круг стал неполным.

Колени спружинили:

— Да эт…

— А ты осел! — оборвал меня Фавоний.

Сплюнув, хозяин достал платок из бокового кармана.

Он вытер рот:

— Смотри!

Я сел.

Осторожно взяв протянутое, сощурился. Дух чуть придвинул лампу… золото внутри монеты отсвечивало белым.

Фавоний пил наливку.

Тишина и сумрак.

И ни единого человека в трактире.

Ни одного… свидетеля.

Никто и ничего не видел. Никто и ничего… не скажет. Никто и ничего.

Холодный пот проступил. В тишине я положил монету на стол. Металл очень ярко клацнул по камню.

Здесь приятно пахло жарящимся мясом… и землёй. Чем-то горьковатым, напоминающим елей. Пол, вместе с утварью был вырезан в породе, а вдоль стены, почти что по спирали тянулась лесенка, что уходила к уровню земли. Туда где светило поле и шелестели кроны чёрных тополей. Я сглотнул.

Я моргнул.

Напевая всё тоже, Фавоний неспешно выпивал, сидя на сцене.

— Я прошу прощенья!.. — прервал я духа посреди припева. — Я прошу… Прощенья… Вы не могли бы взять вместо той… другую монету? Золотую!

Хозяин покосился на меня… Прицыкнул недовольно… Но кивнул. Я достал увесистый