Да знать тебя б не смела я!

Не позабыть искусной речи,

И как объял мои ты плечи

В последний миг прощания…

Непокорной была, таковой остаюсь,

Но в груди что-то с жаром пылает.

И ночами теперь лишь луне я молюсь,

Она тайной своей привлекает…

для А.

О содержимом Луи спрашивать не стал, ему достаточно было видеть состояние брата, что являлось красноречивее слов. Сперва тишина затягивалась, потому Аарон решил разбавить травяной запах, которым пропиталась комната, шлейфом алкоголя. Под ритмичный звук медицинских приборов двое мужчин восседая на креслах вслух предавались размышлениям.

— Спасибо что был с ней рядом, — прочистив горло высказал старший.

— Ар, она должна была умереть по всем законам суши или моря — не суть, ты же понимаешь! Как до сих пор жива — загадка!

— Теперь главное то, как и что сделать так, чтобы вывести Арию из этого состояния.

Луи снял шнурок расправляя до того всегда тугой пучок каштановых волос и принялся массировать голову копаясь в предположениях.

— А если ей не место здесь? — собеседник напрягся, — Да я не к тому! Я имею ввиду… Ну вот представь, она всю жизнь жила на суше, ела их пищу, дышала их воздухом, солнце как-никак другое, заболела — излечилась местными настойками и микстурами, а тут ей всё чуждо, точнее организму, поэтому и вытянуть не может. Среда обитания не привычная.

— И что предлагаешь, её на берегу просто оставить? Да никогда. Но опять же, сам ведь знаешь, чем грозит морским нахождение на суше. Да и когда морены пришли в себя после нападения свиты Гара, то доложили, что на неё действительно готовилось нападение, а следовательно, грозит опасность и на родной территории!

— В таком случае, братец… у тебя только один выход… — хитро улыбнулся младший.

— Чёрт морской…

— Во-о-от! А сам мне говоришь от сквернословия избавляться! Где пример? На кого равняться?

Шутливо и легонько толкнув кулаком Луи в плечо, отчего тот стал потирать кожу и обидчиво шипеть, Владыка погрузился в мысли и сделал ещё глоток крепкого из бокала.

— Ты прав, лекарства не помогают, мои травы тут тоже отчего-то бессильны. Но… наши то ещё не до конца разработали ракушку. На суше дышать смогу, старение будет замедляться благодаря ей, но лишь на двадцать процентов.

— Тебе хватит времени чтобы доставить её домой и объяснить близким в чём суть, разве что далее… вновь придётся расстаться, дабы не умереть уже теперь тебе. И расстаться… скорее всего навсегда… готов ли к этому? Отпустить ту, которую ждал все свои сто двадцать лет?

Залпом осушив стакан и звонко поставив его на стеклянный столик, Аарон вверено произнёс:

— Если судьба захочет, чтобы мы были вновь вместе, то и в сотый раз сведёт нас друг к другу! Либо удача вернёт её к прежней жизни — меня этот вариант тоже устроит.

— С каких пор Владыка Изумрудного стал уповаться на судьбу и фортуну?

— С тех пор, как впервые полюбил.

— Исчерпывающий ответ.

Временно замещать Аарона Луи согласился, тем более Владыка упомянул, что тому пора набираться опыта, дабы косвенно знать, с чем предстоит столкнуться. Встреча с величайшими умами Изумрудного, которые по распоряжению правителя ещё пятьдесят лет назад оказались надёжно спрятаны в отдалённом от остальных морей городе Холдун, создалась в наилучшей обстановке с аналогичным исходом. Изобретённая «ракушка», позволяющая морским обитателям дышать без критичного вреда для здоровья на суше, была передана в руки, но имеющиеся риски из-за не в полной мере доведённого до совершенства приспособления, вызвали опасения у всех присутствующих на собрании, за исключением заказчика. Данный предмет стал объектом первостепенной важности на изготовление в то время, когда судьбоносная встреча задержалась на целый год, и главному морскому жителю не оставалось другого выхода как самому искать всевозможные пути используя предоставленные ему и унаследованные возможности для встречи с той, что должна была вновь спуститься в воды по исполнению двадцати человеческих лет.

Лунный свет озарял безмятежную тишь дворцовой площади, в отдалении слышалось как ещё не успевшие отправиться ко сну морские коньки игриво забавлялись в стойле произнося причудливое ржание, а раскрывающие свои лепестки навстречу дневному солнцу цветы, сейчас в поздний час погружаясь в дремоту нежно обнялись, превратившись в бутоны, таящие от любопытных взоров загадку своей красоты.

Замерев в самом центре площади родного края, до того могучий и гордый представитель моря, наверное, первый раз в жизни оробел перед грядущим. По оголённой груди и сильным рукам пробегал ночной холодок взывая мурашки. Мысли метались словно в защищённую до того крепость ворвался леденящий ветер перемен, принуждающий либо просто закрыть створы окна и спрятаться, но умиротворение бушующего вихря подойдёт к концу явно не скоро, а значит остаётся один вариант — необходимо выйти навстречу опасности и укрепить своё сооружение снаружи, подвергаясь хлёстким ударам неподвластной стихии. Опасался того, что предпочёл неверную дорогу, осознать, что выбранный им путь по итогу принесёт тотальные потери, которые допустить никак нельзя. Аарону было безразлично на свою жизнь и сколько лет отнимет у него нахождение вне родных просторов, теперь виделось первостепенно важным лишь сохранение сердцебиения той, что в этот миг держал на руках.

«Как она великолепна в лунном свете, мягкие волосы по-прежнему источают чудесный сладкий аромат и кажется, что через мгновение она откроет глаза и примется воевать со всем миром защищая других, забывая о себе. Приступит метать злостный взгляд в мою сторону, безуспешно борясь с невероятным притяжением, которое испытываем оба. Ангельски чистая, так и не успевшая принять свою сущность до конца, моя маленькая ночь, сумевшая несмотря на долгие годы и невзгоды остаться прежней. Если бы я только знал тогда, что никакие метки и обязательства не потребуются, чтобы я при встрече так легко узнал её! Ведь лишь одна из всех способна заставить сердце дракона полыхать ярче миллиона костров…»

— Порой я сожалею, что именно на твою долю выпало всё это… Но следом вспоминаю, что никто бы не вынес того, что удаётся одолеть тебе. Продержись ещё толику, Ария, скоро ты будешь дома, и обязательно встанешь на ноги. Даю слово морского дракона.

15. Я тебя не знаю

Синие воды покорно расступались перед Владыкой и его спутницей. Вдвоём они устремлялись всё выше и выше пробираясь сперва через защитный купол, далее непроглядный чёрный слой, окутывающий темнотой и скрывающий подводный мир от любопытных глаз, и, наконец, драконьи глаза узрели яркие лучи солнца. Её солнца.

Дракон редко позволял себе выбираться на самый вверх океана