Шрифт:
Закладка:
Ненависть к Советской власти заставляет украинцев приветствовать немцев
В первые месяцы после нападения местное население в захваченных и оккупированных западных провинциях не было враждебно настроено к захватчикам. В большинстве городов Украины жители приветствовали немцев хлебом и солью: это традиционное славянское приветствие. Украинцы ненавидели советскую власть, которая жестоко обращалась с ними, и не испытывали особой привязанности к коммунистическому режиму. Советская власть зачищала местные органы власти, преследовала школьных учителей и проводила коллективизацию. Украинцы смотрели на немцев с любопытством и некоторым облегчением. Они считали себя представителями Белого движения, антикоммунистами. Зачастую местные жители сами сбрасывали с пьедесталов установленные на сельских площадях статуи Ленина и Сталина.
Фронтовые немецкие войска были дисциплинированы и в целом вели себя корректно. Они освобождали заключенных украинцев и открывали [закрытые коммунистами] церкви. Было относительно мало случаев грабежей и изнасилований, пока танковые дивизии неслись вперед. Украина была плодородным сельскохозяйственным районом с большими кооперативными фермами, но поскольку она была советской, не было никакого реального накопленного богатства, и люди, которые жили лучше всех, были комиссарами. Они были изгнаны из своих домов и подвергались насилию со стороны местных жителей, но игнорировались немцами. В первые дни войны было мало саботажа или партизанской деятельности в немецком тылу.
Однако Гитлер видел в Украине только Lebensraum – жизненное пространство. Украина была крупным промышленным центром, но Гитлеру были нужны фермы и обширные участки богатых сельскохозяйственных земель для арийских поселенцев. В результате произошли три вещи.
Во-первых, Гитлер навязал жестокую кампанию по умиротворению оккупированных территорий путем «расовой чистки» и истребления. Для достижения этой цели он ввел на оккупированные территории части СС в качестве административного органа оккупации. Эсэсовцы были фанатиками, садистами, а зачастую и извращенцами, и их управление было неописуемо жестоким. Избиения кнутом и травля доберман-пинчерами регулярно применялись даже к детям. Иногда, долгими летними вечерами, ради спортивного интереса устраивались «охоты на людей», причем охотники-эсэсовцы часто были пьяны и преследовали жестокую цель прострелить живот как можно большему числу гражданских лиц, чтобы они умирали медленной, мучительной смертью в течение длительного времени.
Во-вторых, по мере продолжения войны немцы поняли, что им нужны рабочие для производства оружия и оборудования, столь необходимых их армиям. Завоеванные территории были огромным источником рабочей силы, которую необходимо было эксплуатировать. Семьи разъединялись. Деревни сжигали дотла, женщин увозили в качестве сексуальных рабынь, а мужчин отправляли в Германию на работы. Их запихивали в вагоны, где не было ни еды, ни санитарии, в которых они оставались на несколько дней в летнюю жару, пока «рабские» поезда перегоняли в Германию. Часто треть этих несчастных умирала в пути. Следствием подобных бесчеловечных репрессивных мер стало вовсе не «умиротворение», а ненависть и ожесточенное сопротивление.
В-третьих, по мере продвижения «блицкрига» группы русских солдат и дезертиров, отрезанных от своих войск, оказались далеко за линией фронта. Они знали, что, если они вернутся в регулярную русскую армию, их либо расстреляют, либо определят в штрафные батальоны. Эти группы бродили по сельской местности, грабя и мародерствуя. Местные чиновники и комиссары, накопившие имущество и жившие в относительной роскоши, оказались легкой добычей. Легко вооруженные, эти разбойники не были заинтересованы в нападении на сильных, хорошо вооруженных немцев. Поначалу коренное население неохотно поддерживало их, но по мере того, как местные жители ощущали на себе политику «умиротворения», любопытство по отношению к немцам переросло в глубокую, угрюмую ненависть. Со временем эти партизанские отряды стали главным и непримиримым противником, нападая на колонны грузовиков, взрывая железнодорожные пути и нападая на немецкие гарнизоны. К концу 1942 года, по оценкам, в немецком тылу находилось 30 000 партизан. К декабрю 1943 года их число достигло 150 000, и Москва снабжала их оружием с воздуха.
Гитлер считал, что так называемые «белые русские» поднимутся против коммунистов во всех западных провинциях, а не только в Украине. Он ошибся в оценке глубоко патриотичного, многострадального русского народа, чья преданность матери-России пережила преследования и царей, и комиссаров. Партизанские отряды превратились из бродячих разбойников в национальных героев и инструмент мести. Вскоре возникло подпольное движение, которое действовало в немецком тылу. Это была жестокая, не знающая правил партизанская война с нападениями на немецкие госпитальные поезда, в которых раненых калечили в носилках.
Жизнь в лесу за линией фронта в Восточной Европе была совсем не такой, какая описана в великом романе Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол», с Ингрид Бергман и кучкой крепких партизан, пьющих вино, поджаривающих хот-доги и забирающихся в свои спальные мешки. Местность представляла собой лабиринт сосновых и березовых лесов, пересеченных ручьями и болотами. Она была непроходима для танков. Здесь были советские партизаны, еврейские группы, польские группы и самые обычные бандиты. Как писал Алан Кларк в своей эпической истории «Барбаросса», «все они охотились на немцев, и большинство из них охотились друг на друга». Они не уважали частную собственность и крали все, что попадалось им под руку. Партизаны были такой же угрозой для богатства, как и немцы.
В 1942 году немецкое верховное командование выступило с таким предупреждением: «Мы, немцы, глубоко ошибаемся, полагая, что если не ведутся ни наступательные, ни оборонительные операции, значит войны нет. Но война идет… когда мы варим картошку, когда мы ложимся спать. Солдат должен носить оружие всегда и везде»[151]. Сталин также всегда с подозрением относился к независимым партизанским отрядам, особенно если они были украинскими. В 1944 году он пригласил лидеров трех из крупнейших украинских отрядов в Москву. Они так и не вернулись.
Германия наступает на Москву: «Последнее усилие, и мы победим»
К середине октября немцы неустанно продвигались к Москве, наступая с трех направлений. Теперь на центральном русском фронте выпал первый снег, и началась rasputitiza – период осенней грязи. 14-го числа 1-я танковая армия достигла Кальмина[152], захватила ключевой мост через Волгу и перерезала железнодорожную линию Москва – Ленинград. В то же самое время 10-я танковая армия находилась всего в 70 милях от Москвы в Бородино, где Наполеон провел великое сражение. К середине октября Москва была наводнена беженцами и дезертирами, начались беспорядки и грабежи. 16 октября Сталин, запаниковав, приказал эвакуировать ключевые правительственные учреждения, и гражданские
