– Да я почти все уже сказал вам сегодня по телефону. Могу только воспоминаниями по плену поделиться… Меня там, правда, не пытали, а Варфоломееву пыток избежать не удалось. С него, представляете, с живого кожу сдирали, а потом на рану фаланг сажали, и те его живого жрали…

– Вытерпел? – спросил полковник, поморщившись.

– Вытерпел… – кивнул командир разведроты. – Не стал подписывать бумаги, которые ему подсовывали. – До конца держался.

– А фаланга – разве не ядовитая? – спросил Сергей Леонидович, словно старший лейтенант был большим специалистам по насекомым.

– Да их в одной только России больше тысячи видов водится. Есть среди них и ядовитые, наверное… Я точно не знаю.

– Но Владимиру Викторовичу, как я понимаю, сажали на спину не ядовитых?

– Если жив до сих пор, надо думать, что нет.

– Да… такое не каждый выдержит, – раздумчиво сказал полковник Протасов. И закончил свою мысль словами, которые старший лейтенант от него ждал и заранее подготовил ответ: – Что же он тогда так на пытки полицейских отреагировал?

– Я думаю, он отреагировал не на пытки, а на унижение. Не пожелал унижения терпеть от людей, которых презирал.

– Значит, он и меня презирать должен? – спросил Сергей Леонидович.

Этого вопроса старший лейтенант тоже ждал и заранее подготовил на него ответ:

– Но вы же не собираетесь его ни унижать, ни пытать.

– Это вы меня так аккуратно предупреждаете, – усмехнулся полковник. – Спасибо за предупреждение, только я больше привык с фактами обращаться, чем с противогазом. И даже по столу кулаком стучать не люблю.

Его породистое с мелковатыми чертами лицо не позволяло Сергею Николаевичу представить полковника кричащим на обвиняемого или стучащим по столу кулаком. И он поверил ему. У него даже мелькнула мысль дать номер телефона Протасова гонимому Варфоломееву. Или как-то иначе попытаться связать их друг с другом. Но машина в этот момент как раз оказалась около нужного им дома, и внимание старшего лейтенанта было отвлечено.

– Приехали, товарищ полковник, – сказал Сергеев. – В подъезде по четыре квартиры на лестничной площадке. Интересно, сколько квартир занимают магазин и почта… Но в любом случае нам в четвертый подъезд. Этаж третий или четвертый…

* * *

Нужная им квартира оказалась на третьем этаже. Дом был пятиэтажный, значит, лифта не имелось. Они поднялись на третий этаж и позвонили в дверь. Некоторое время спустя темное пятно закрыло зрачок дверного глазка. Кто-то их тщательно и долго рассматривал. Гамбиловский позвонил еще раз. И только после этого дверь открылась. За порогом стояла высокая, на полголовы, наверное, выше Сергеева, довольно привлекательная женщина лет тридцати с небольшим.

– Что надо? – грубым низким голосом спросила она. И сама же ответила: – Нет его. Второй день уже Манапчик не появляется.

– А нам Манап Мухамедович и не нужен, – слащаво и почти игриво сказал адвокат.

– А кто ж тогда? – спросила она с удивлением в лице и в голосе.

– Если не ошибаюсь, Парамончикова Юлия Николаевна… – в том же ключе продолжил Гамбиловский.

– Да. Это я.

– Вот вы-то нам и нужны, – ответил за адвоката полковник Протасов. – Разрешите войти?

Женщина посторонилась, пропуская нас, и закрыла дверь за спиной старшего лейтенанта, поскольку он вошел последним.

– Юлия Николаевна, телефон номер… – Гамбиловский заглянул к себе в блокнот и прочитал номер. – Вам принадлежит?

– Принадлежал мне…

– То есть? – поинтересовался Борис Моисеевич.

– Да у меня тот телефон то ли из кармана вытащили в магазине, то ли сама куда-то уронила. Потеряла, короче говоря… Хотя, скорее, вытащили…

– Почему вы так думаете? – спросил крупный специалист по рваным галошам майор Инокентьев.

– Потому что у меня там был онлайн-сайт Сбербанка. Так уже на следующий день на карточке ни копейки не осталось. Я проверила. Все вычистили… Впрочем, там и было всего-то три с небольшим тысячи. Но сняли все, подчистую.

– А как же код? – спросил Сергеев.

Юлия Николаевна пожала плечами.

– Подобрали, наверное. Или вычислили. Или знали заранее. Но у меня и код-то был простой – первые цифры моего дня рождения и последняя цифра года рождения… Говорят, легко вычислить по страничке в социальной сети. На ней же эти данные указаны.

Она настолько подробно пыталась объяснить и разжевать свои показания, что невольно вызывало сомнение в правдивости ее слов.

Глава тринадцатая. Старший лейтенант Варфоломеев. В ФСБ

Старший лейтенант Колонтаев, спасибо ему, решил оставить мне тот самый «трофейный» телефон, которым я пользовался, видимо, на случай, если мне снова позвонит Сергеев, а два других мобильника положил себе в карман шинели. Но номер моего телефона все же записал себе в служебный блокнот и позвонил куда-то с требованием взять этот номер на контроль.

– Поехали пока к нам, – предложил он.

– Может быть, стоит дождаться звонка?

– А кто его знает, когда он позвонит. Так и до утра просидеть можем. У тебя, кстати говоря, документ какой-нибудь при себе имеется?

– Нет. В бушлате было служебное удостоверение личности и пропуск в военный городок. Но бушлат отправили на экспертизу, а удостоверение я забыл забрать.

– Как же на тебя пропуск выписывать? У нас сегодня дежурный – суровый дядька. Без пропуска не пропустит.

– Может, тогда прямо здесь допрос и проведешь?

– Нет. Я ведь даже бланки допроса с собой не взял. Ладно. Поехали. Оформим тебя пока как задержанного. Не развалишься от нескольких часов в камере. Поехали-поехали…

Я с неохотой поднялся с кровати, которую считал верхом удобства. Но я человек адаптивный, могу без особых проблем приспособиться к любой кровати. Даже к «шконке» в камере изолятора временного содержания ФСБ. Дима обещает мне всего несколько часов «отсидки». А что, если его начальство думает не так? Ну и пусть себе думает… Если надолго «закрыть» решат, я все равно убегу. Просто положу охрану «отдыхать», как с ментами поступил, и уйду.

Дима без стеснения и, на мой взгляд, самонадеянно поехал по центральным улицам города, хотя вполне мог себе позволить сделать круг, чтобы ни на кого не нарваться. Постов ДПС в центре города было, как на грех, полно. Впечатление складывалось такое, будто какая-то важная персона решила посетить город. В таких случаях обычно и количество постов увеличивается, и к инспекторам добавляются патрульно-постовые полицейские, и даже, в зависимости от того, насколько большая «шишка» в город желает пожаловать, солдаты спецназа. Но в этот раз ни машин ППС, ни солдатских нарядов я не увидел. Дежурные машины ДПС я миновал с закрытыми глазами, притворяясь спящим. Только один раз нас остановили, Дима прямо в распахнутой шинели вышел из машины, предъявил