чаще всего воспринимается не как деликатность, а как равнодушие. От «хотел бы я каждый день так завтракать!» Кит очень скоро, уже на втором месяце знакомства, перешел к доводам практического характера – зачем тебе платить нехилую сумму за жилье, если я живу один в двухкомнатной квартире и у нас все серьезно? Роксана объясняла, что она не может так вот сразу решиться на переезд, что для проверки чувств нужно время и что ей совсем не хочется упускать такой замечательный вариант с крайне вменяемым и совершенно нежлобистым арендодателем.

– Значит, квартиру тебе упускать не хочется, а меня можно и упустить? – вроде бы как в шутку поинтересовался Кит, услышав этот довод во второй или третий раз.

Пускаться в объяснения, которые выглядели бы как оправдания, Роксане не хотелось, поэтому она ответила на вопрос иначе – обняла, поцеловала и увлекла на диван, где любиться было даже удобнее, чем в постели. Вроде как проехали, но не забыли. Спустя неделю любимый снова поднял тему совместного проживания, причем в более острой форме – обычно на совместном проживании настаивают женщины, а у нас с тобой почему-то все наоборот.

– И сколько женщин настаивало на проживании с тобой? – игриво поинтересовалась Роксана, намекая на то, что на основе личного опыта не стоит делать выводы глобального характера.

– Несколько, – сухо ответил Кит и надулся.

Роксана поняла, что старыми песнями да шутками отделаться не получится.

– Давай съездим куда-нибудь вместе, – предложила она. – Когда ты планируешь отпуск?

– До отпуска еще далеко, но могу взять неделю на Новый год, – Кит работал в аэропорту Шереметьево и на него не распространялись обычные выходные дни.

– Прекрасно! – обрадовалась Роксана. – У меня как раз будет «мертвый сезон», так что отпуску ничто не помешает. – Давай заберемся в какую-нибудь благоустроенную глушь, подальше от цивилизации, снимем домик и станем наслаждаться обществом друг друга…

Домик сняли в Карелии, недалеко от Ладожского озера, в живописно заснеженном лесу, который Роксана прозвала про себя «Берендеевым царством». Совместным бытием оба остались довольны и по возвращении в Москву Кит снова предложил переехать к нему, на сей раз весьма настойчиво. Роксана попыталась отговориться тем, что за квартиру у нее заплачено до десятого марта.

– Вот и прекрасно! – ответил Кит. – За это время ты сможешь понять, что к чему. Твоя проблема в том, что ты боишься сжигать мосты за спиной и всегда хочешь иметь «запасной аэродром». Для женщины это естественно. Короче говоря, начинай собирать вещи…

– С каких это пор инженеры начали заниматься психологической диагностикой?! – взвилась Роксана. – Откуда тебе знать про мои проблемы и про то, что мне нужно?! Раскомандовался тут! Электриками своими командуй в аэропорту!

Она озвучивала то, что ей нашептывала на ухо Рона, но сейчас был тот самый момент, когда с Роной хотелось соглашаться.

– Что с тобой? – растерянно пролепетал Кит, никогда не видевший Роксану в таком фуриическом виде. – Что я такого сказал?

– Сам знаешь! – рявкнула Роксана. – Мы еще не съехались, а ты уже решаешь за меня, что мне делать! Вот этого-то я всегда и боялась! Вы, мужики, собственники и деспоты! Потому-то женщины предпочитают не сжигать мосты за спиной!

Редкий случай – Ана выступила на стороне Роны. Отбушевавшись-откричавшись Роксана посмотрела бывшему любимому мужчине в глаза и спокойным подвела итог:

– У нас с тобой ничего не выйдет. Спасибо за все, но на этом – все.

Кит встал и ушел, не сказав больше ни слова. На следующий день он позвонил и предложил встретиться на нейтральной территории для того, чтобы внести ясность в происходящее. Роксана выбрала для встречи паб «Полтора пингвина» на Мясницкой, где кормили вкусными бургерами с томленой говяжьей грудинкой и всегда было шумно-многолюдно. Последнее соображение являлось главным – Роксане не хотелось делать из своих проблем шоу для окружающих и шептаться тоже не хотелось, потому что слова, сказанные шепотом, не имеют большого веса.

Отдав должное бургеру, Роксана объяснила Киту, что ее свободолюбие уходит корнями в детство – настрадалась в свое время от домашнего тиранства отца и не хочу повторять судьбу матери. Потому-то и съезжаться не хотела, можно же было догадаться, что это не просто так. В принципе, прежний формат отношений ее весьма устраивал, даже – радовал, и она, конечно погорячилась со своим «на этом – все». Если Кит готов принимать ее такой, какая она есть, то можно переступить через случившееся – с кем не бывает? – и продолжать дальше в прежнем духе. Возможно, что когда-нибудь она изменит свое мнение, если, конечно, Кит сделает из случившегося нужные выводы и поработает над собой. Но это – всего лишь предположение, а не обещание, надежды питать не стоит. Надежды вообще никогда питать не стоит, жить следует сегодняшним днем.

Кит слушал, не перебивая, время от времени кивал и у Роксаны сложилось впечатление, что он с ней соглашается. Но, как оказалось, кивал он собственным мыслям, ход которых был примерно таким – отношения должны развиваться, все, что не развивается, обречено, я хочу иметь семью, а не «женщину дня» для эпизодических встреч.

«Женщина дня» почему-то сильно задела Роксану, хотя в этом выражении ничего обидного не было, ведь в их отношениях она была «женщиной дня», а Кит – «мужчиной дня». Несколько ночей подряд они спали вместе только в Карелии. Пожелав Киту поскорее найти свой идеал, Роксана расплатилась и ушла. Кит остался сидеть за столиком, давая понять, что уж теперь-то всему и впрямь конец. «Окончен школьный роман, махнув сиреневой кистью, ее пыльцу на окне назавтра смоет дождем…».[21]

«Хоть вкусно поужинала – и то хорошо, – подвела итог Рона. – Душнила он, конкретный. Все разжевывать надо и по полочкам раскладывать, иначе не понимает… Вот зачем ему понадобилось встречаться после вчерашнего?».

Роксана прекрасно понимала зачем – хотелось спокойного разговора, а не криков. Большинство людей почему-то считает сказанное на пике эмоций не соответствующим действительности или преувеличенным – сгоряча, мол, ляпнуто. А ведь сгоряча-то и открывают самое сокровенное, самое потаенное, то, чего в обычном состоянии сказать язык не повернется.

«Хорошо хоть в Карелию съездили, – вставила Ана. – Будет, что вспомнить…».

Вспоминать Роксана не любила, в смысле – не любила смаковать воспоминания, упиваться ими, переживать заново давнишние впечатления… Какой в этом смысл? Только душу травить. Ну да – в Карелии было хорошо, и что с того? Ключевое слово не «хорошо», а «было». Было, да прошло. И ладно…

Окончательно разрыв отношений был обозначен обменом бандеролями. Сначала Роксана отправила Киту бандероль с его имуществом, оставшимся в ее